Базар житейской суеты. Часть 2

Со времени появленія Амеліи въ Трильйонномъ полку, Джорджъ началъ стыдиться за нкоторыхъ членовъ своей обычной компаніи, которымъ онъ принужденъ былъ представить мистриссъ Осборнъ, и этотъ фальшивый стыдъ, усиливаясь постепенно, вдохнулъ въ него ршимость перейдти въ какой-нибудь другой, лучшій полкъ, чтобы освободить свою супругу отъ общества этихъ пошлыхъ и жалкихъ женщинъ, незнакомыхъ съ манерами и обращеніемъ джентльменскаго круга. Можно вообразить, съ какими чувствами другъ Доббинъ выслушалъ отъ него эту новость. Дло извстное, что мужчины гораздо въ большей степени, чмъ женщины (за исключеніемъ впрочемъ великосвтскихъ леди) способны стыдиться вульгарныхъ обществъ, и мистриссъ Джорджъ, добродушное и наивное созданіе, отнюдь не понимала этого искуственнаго стыда. Голова мистриссъ Одаудъ украшалась павлиньимъ перомъ, и на груди ея постоянно красовался огромный репетиръ, которымъ она любила позванивать при всякомъ удобномъ случа, расказывая, какимъ образомъ нжный родитель подарилъ ей эти часики немедленно посл свадьбы. Эти украшенія и нкоторыя другія вншнія особенности почтенной майорши невыразимо мучили деликатную чувствительность капитана Осборна всякій разъ, какъ его супруга и майорша вызжали вмст на гулянье, или сходились въ дружеской бесд. Молодой человкъ не понималъ, что стыдиться общества своихъ знакомыхъ, значитъ обнаруживать въ себ несомннные признаки той самой вульгарности, которой онъ старался избгать. Амелію между-тмъ только забавляли странности этой женщины, и она отнюдь не стыдилась майорши Одаудъ.

Должно въ самомъ дл признаться, что вечернія и утреннія поздки на шлюпкахъ, предпринимаемыя въ ту пору почти всми Англичанами изъ средняго круга, могли бы быть нсколько поинтересне, если бы въ нихъ не принимала самаго дятельнаго участія мистриссъ майорша Одаудъ,

— Вотъ еще вздумали расхваливать эти шлюпки, говорила мистриссъ Одаудъ: посмотрли бы вы, что это за лодки у насъ въ Ирландіи, на каналахъ между Дублиномъ и Баллинасло! Скоро у насъ путешествуютъ, нечего сказать, да и отличную скотину разводятъ. Недавно отецъ мой получилъ золотую медаль за четырехъ-годовую телицу — удивительная телица! Въ этой сторон не найдти вамъ такой телятины ни за какія деньги!

— Что правда, то правда: мясо въ Англіи отличное, замтилъ мистеръ Седли.

— Я говорю про Ирландію, мой батюшка, безъ которой у васъ тамъ въ Лондон насидлись бы съ голода, съ жаромъ перебила мистриссъ Одаудъ, пользуясь всякимъ случаемъ прославить свою родину насчетъ какой-бы то ни было страны.

Часто приходила ей въ голову престранная идея сравнивать рынки Брюгге съ дублинскими, и при этомъ вся ея физіономія выражала самую высшую степень презрнія и насмшки.

— Прошу покорно растолковать мн, что они разумютъ подъ этой старой каланчой на вершин своей рыночной площади, говорила мистриссъ Одаудъ, разражаясь такимъ громогласнымъ смхомъ, отъ котораго чуть ли не задрожала старая башня, обратившая на себя справедливое негодованіе майорши.

Между-тмъ, нельзя было сдлать ни одного шага на этой плодопосной почв, не встртивъ англійскаго солдата. Подъ звуки англійскаго рожка пробуждались наши путешественники поутру, и британскій барабанъ каждый вечеръ служилъ для нихъ сигналомъ отправленія на сонъ грядущій. Приближались величайшія событія въ европейскомъ мір. Вся Европа стояла подъ ружьемъ, а Пегги Одаудъ продолжала безъ умолку говорить о рогатомъ скот на ирландскихъ лугахъ, о лошадиныхъ стойлахъ въ Гленмелони, и о томъ, какъ много выпивалось кларета въ дом ея отца. Джозефъ Седли прибавлялъ къ этому свой остроумныя замчанія насчетъ карри и пилава, потребляемыхъ въ Думдум, гд волочились за нимъ красавицы разнообразнаго племени и рода. Добродушная Амелія постоянно думала о своемъ супруг и о лучшемъ способ пріобрсть его вчную любовь. Все это весьма старыя и обыкновенныя вещи.

Ну, а что, примромъ сказать, могло бы случиться въ политическомъ мір, если бы не произошло этой великой ватерлооской битвы, и если бы, и прочая, и прочая, и прочая? Вообразите, что Наполеонъ остался побдителемъ герцога Веллингтона — что, что тогда? Я знаю многихъ историческихъ критикановъ, которые страстно любятъ предлагать себ вопросы въ этомъ род, и, по моему мннію, это самый лучшій и надежный способъ пріоорсти себ громкую репутацію на исторической и политической дорог. Было время, когда съ этой точки зрнія я особенно любилъ судить о Наполеон, и окончательный результатъ, до котораго дошелъ я посл своихъ неутомимыхъ умозрній, въ совершенств выраженъ быть можетъ для любознательнаго читателя двумя строками точекъ, которыя спшу поставить въ слдующемъ симметрическомъ порядк. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .И если взять въ расчетъ, что Бонапартъ выбралъ весьма дурное время ускользнуть съ острова Эльбы, то я могу, нисколько не погршая противъ совсти, поставить въ такомъ же порядк еще десять точекъ. . . . .