Базар житейской суеты. Часть 2

Дла жизни, преисполненной различныхъ удовольствій, текли своимъ чередомъ, и никто не воображалъ, казалось, что непріятель грозитъ разстроить всеобщій комфортъ. Когда наши путешественники прибыли въ Брюссель, гд размстллся по квартиранъ Трильйонный полкъ, счастье, повидимому, начало улыбаться для нихъ со всхъ сторонъ, и они очутились въ одной изъ превеселенькихъ столицъ Европы, куда на базаръ житейской суеты собрались хлопотливые балаганщики со всхъ концовъ міра. Играли безъ конца, танцовали до-упаду, кушали и пили вдоволь, такъ что мистеръ Джозъ утопалъ въ океан гастрономическаго блаженства. Очаровательная Каталани восхищала всхъ своихъ зрителей и слушателей на сцен Опернаго театра; каждый день устроивались превосходныя кавалькады, оживленныя марсовскимъ блескомъ и граціозными позами прелестныхъ амазонокъ, и этотъ рдкій старинный городокъ, съ его странными костюмами и чудодйственной архитектурой, переполнялъ живйшимъ восторгомъ чувствительное сердце мистриссъ Эмми, никогда до той поры не видавшей иностранныхъ государствъ. У ней была прекрасная квартира и чудесные наряды; братецъ Джозъ предлагалъ къ ея услугамъ превосходную коляску; милый Джорджъ съ неутомимымъ усердіемъ сыпалъ на нее комплименты и деньги: чего жь еще недоставало для малютки Эмми? Ея медовый мсяцъ приближался къ концу, и она была вполн счастлива и довольна.

Въ эту счастливую эпоху, удовольствія и забавы разнообразились съ каждымъ днемъ. Любознательные путешественники осматривали старинные памятники, посщали картинныя галлереи, вызжали за-городъ, слушали концерты. Музыка не умолкала ни на минуту, и въ городскомъ парк гуляла англійская аристократія. Праздникамъ, казалось, не будетъ и конца. Джорджъ каждый вечеръ гулялъ съ своей супругой и въ саду, и въ уединенномъ пол, и на общественныхъ сходкахъ: всюду и всегда онъ былъ доволенъ собою въ совершенств, и клялся, что въ немъ быстро развиваются наклонности спокойнаго и неприхотливаго семьянина, помирившагося съ своей скромной долей. Гулять подъ руку съ Джорджемъ, и притомъ въ поэтическіе часы лтней ночи: какое счастье для мистриссъ Эмми! Ея письма къ матери дышали въ эту пору благодарностью и упоительнымъ восторгомъ. Щедрый супругъ не щадилъ для нея никакихъ издержекъ, и она покупала блонды, кружева, браслеты, брильянтовыя серьги. О, какъ онъ былъ добръ, прекрасееъ, великодушенъ и нженъ!

Одинъ взглядъ на многочисленное собраніе лордовъ и великосвтскихъ леди, появлявшихся во всхъ публичныхъ мстахъ, наполняли невыразимымъ восторгомъ истинно-британское сердце мистера Осборна. Въ этомъ чуждомъ краю, блистательные его соотечественники разстались, повидимому, однажды навсегда съ тою сановитою холодностью, которая обыкновенно отличаетъ великихъ людей на ихъ родимой сторон, и появляясь въ безчисленныхъ собраніяхъ, англіискіе денди смшивались безъ разбора съ разнокалибернымъ обществомъ иностранцевъ и туземцевъ. Однажды, на вечер у дивизіоннаго генерала, Джорджъ Осборнъ имлъ честь танцовать съ леди Бланкой Систельвудъ, дочерью лорда Барикриса. Онъ хлопоталъ и суетился, подавая мороженое и конфекты благороднымъ леди, и храбро пробился черезъ толпу, когда приказывалъ подать карету для леди Барикрисъ. По возвращеніи домой, онъ говорилъ нсколько часовъ сряду о графиняхъ и княгиняхъ, и хвасталъ своимъ знакомствомъ съ такимъ блистательнымъ успхомъ, которому даже могъ бы позавидовать его собственный родитель. На другой день онъ сдлалъ визиты своимъ дамамъ, и потомъ имлъ счастіе сопровождать ихъ въ паркъ, рисуясь подл ихъ кареты на своемъ кургузомъ кон. Онъ даже попросилъ ихъ на большой обдъ у ресторатёра, и былъ вн себя отъ восторга, когда великосвтскія леди согласились на его просьбу. Старикъ Барикрисъ, одаренный превосходнйшимъ желудкомъ и совершенно чуждый національной спси, могъ обдать гд и когда угодно.

— Надюсь, впрочемъ, что кром насъ тамъ не будетъ другихъ женщинъ, сказала леди Барикрисъ, размышляя объ этомъ приглашеніи, сдланномъ съ такою опрометчивостью, и на которое он согласились слишкомъ скоро.

— Еще бы! вы, конечно, не думаете, мама, что онъ осмлится представить намъ свою жену, пропищала леди Бланка, вальсировавшая наканун съ мистеромъ Осборномъ, который, по ея мннію, въ совершенств постигалъ поэтическую сторону этого танца. Мужчины еще довольно сносны; но эти ихъ жены… Fi donc!

— У него, однакожь, молоденькая и прехорошенькая жена, какъ мн говорили, сказалъ старикъ Барикрисъ.

— Что жь такое, моя милая? возразила мать. Если отецъ согласенъ хать, подемъ и мы, только, ужь само собою разумется, въ Лондон этотъ господинъ не будетъ знать нашего дома.