Базар житейской суеты. Часть 2

Въ назначенный вечеръ, мистеръ Джорджъ, заказавшій новые наряды и украшенія всякаго рода для своей супруги, отправился на знаменитый балъ, гд Амелія буквально не знала ни одной души. Леди Барикрисъ не удостоила и взглядомъ мистриссъ Осборнъ, какъ будто не видала ея ни разу въ своей жизни. Усадивъ свою супругу на скамь, Джорджъ немедленно оставилъ ее на произволъ судьбы, въ добычу собственныхъ размышленій, воображая, что сдлалъ все съ своей стороны, если купилъ для нея новое платье, и привезъ ее на балъ, гд она могла веселиться какъ ей было угодно. Размышленія мистриссъ Эмми приняли самый печальный характеръ, и никто въ этой огромной зал, кром мистера Доббина, не потрудился развлечь и утшить бдную леди, вздумавшую такъ некстати появиться въ кругу неизвстныхъ ей людей. Будь она брошена одна въ дремучемъ лсу, положеніе ея едва-ли могло быть хуже.

И между-тмъ какъ она, къ великому бшенству озадаченнаго супруга, сидла пригорюнившись и съ поникнувшей головой на своей скамейк, мистриссъ Родонъ Кроли выступала блистательно въ своей первой роли на торжественной ярмарк житейской суеты. Она пріхала очень поздно. Ея лицо сіяло радужнымъ блескомъ, и вся ея фигура, украшенная съ величайшимъ изяществомъ всми изобртеніями послдней европейской моды, казалась верхомъ совершенства среди всхъ этихъ особъ, собравшихся здсь выставить свой физическія и нравственныя достоинства на парадномъ рынк житейскихъ треволненій. Вс лорнеты устремились на это новое чудо, еще невиданное въ большомъ свт. Ребекка была холодна, спокойна, сосредоточена въ себ, точь-въ-точь какъ встарину, въ пансіон у старухи Пинкертонъ, когда ей приходилось, въ качеств титулярной гувернантки, сопровождать молодыхъ двицъ на гулянье или въ церковь. Она знала уже множество мужчинъ, и блистательные денди подобострастно увивались вокругъ мистриссъ Кроли. Между знатными леди, съ быстротою вдохновенной мысли, сочинилась на ея счетъ интересная исторія весьма поэтическаго свойства, и въ короткое время всмъ было извстно, что капитанъ Родонъ увезъ изъ какого-то замка свою невсту, и что Ребекка состояла въ родственной связи съ фамиліей Монморанси. Французскій языкъ, которымъ она владла въ совершенств, служилъ подтвержденіемъ этой молвы. Вс безъ исключенія, каждый и каждая, согласились единодушно, qu'elle `a un air distingu'e, и что ея манеры превосходны въ великосвтскомъ смысл слова. Пятьдесятъ отборныхъ кавалеровъ столпились вокругъ нея, добиваясь наперерывъ завидной чести танцовать съ мистриссъ Кроли. Ребекка объявила всмъ и каждому, что ее ангажировали, и, на этомъ основаніи, сдлавъ крутой поворотъ, она отправилась прямо къ-тому мсту, гд сидла бдная Эмми, незамченная никмъ и волнуемая печальной мыслью. Довершить ея страданія было, для нашей героини, дломъ одной минуты. Мистриссъ Родонъ привтствовала свою милую подругу съ величайшимъ радушіемъ, и немедленно вызвалась покровительствовать ее на этомъ базар житейской суеты. Оказалось, по ея мннію, что платье сидитъ на ней мшкомъ, что sa coiffure ne lui va pas, и что непостижимо, наконецъ, отчего она si mal chauss'ee. Въ довершеніе эффекта, мистриссъ Бекки общала прислать ей на другой день свою corsetо'ere. Она увряла, что балъ очарователенъ, что здсь сгруппировалась вся лондонская знать, и что во всей зал весьма немнаго ничтожныхь лицъ, неизвстныхъ большому свту. Всхъ она знала, и вс, повидимому, знали мистриссъ Родонъ Кроли. Не больше какъ въ четырнадцать дней, эта молодая особа, посл трехъ обдовъ въ большомъ свт, изучила вс оттнки свтской болтовни съ такимъ совершенствомъ, какъ-будто она родилась и выросла въ блистательной семь какого-нибудь ларда Бумбумбумъ. Одинъ только французскій языкъ могъ еще, въ нкоторой степени, служить обличительнымъ признакомъ, что мистриссъ Бекки не принадлежала къ британской аристократіи, которая, какъ всему міру извстно, объясняется прескверно на европейскихъ діалектахъ.

Джорджъ, оставившій свою Эмми на скамейк при самомъ вход въ бальную залу, поспшилъ къ ней воротиться, какъ-скоро увидлъ, что Ребекка заняла мсто подл своей милой подруги. Бекки, между-тмъ, въ назиданіе мистриссъ Осборнъ, расказывала съ большимъ одушевленіемъ о неисправимыхъ шалостяхъ ея супруга.

— Ради Бога, ma ch'ere, говорила мистриссъ Кроли, удержите его отъ игры, или онъ совсмъ разорится. Онъ и Родонъ играютъ въ карты каждый вечеръ, а вы знаете, что мужъ вашъ очень бдемъ; если вы его не остановите, легко станется, что Родонъ выиграетъ у него послдній шиллингъ. Отчего бы вамъ не уговорить его быть поосторожне въ обществ друзей? Удивляюсь, какъ вы безпечны, мой ангелъ. Почему бы вамъ не навщать насъ по вечерамъ, вмсто того, чтобы сидть дома и скучать съ этимъ капитаномъ Доббиномъ? Можетъ-быть онъ очень милъ и любезенъ, но, согласитесь, можно ли любить неуклюжаго мужчину съ такими огромными ногами? Совсмъ другое дло — ножки вашего мужа… да вотъ онъ идетъ. Гд вы пропадали, жестокій человкъ? Малютка Эмми выплакала изъ-за васъ вс свои глазки. Что, вы пришли звать меня на кадриль? Идемъ.