Базар житейской суеты. Часть 3

— Извольте, если вы этого требуете; но въ такомъ случа меня не будетъ на этомъ обд. сказала леди Гигантъ, — я уду домой.

— Узжайте и оставайтесь дома навсегда: я желаю этого, сказалъ лордъ Стейнъ. Вы наидете у Барикрисовъ пріятную компанію полицейскихъ чиновниковъ, и я буду по крайней мр освобождеітъ отъ необходимости давать взаймы деньги вашимъ родственникамъ. Позжайте домой, леди Гигантъ; вы давно мн надоли вашими трагическими выходками и плаксивымъ видомъ. Какое, позвольте спросить, имете вы право распоряжаться въ этомъ дом? У васъ нтъ денегъ, нтъ у васъ и ума. Вы должны вести себя скромно, и знать свое мсто. Берите примръ съ моей жены: всмъ извстно, что она была всю жизнь образцомъ невинности и чистоты, и однакожь, вы видите, она согласна принимать у себя молодаго моего друга, мистриссъ Кроли. миледи Стейнъ знаетъ очень хорошо, что наружная обстановка служитъ иной разъ къ обвиненію даже самыхъ лучшихъ женщинъ, и не часто ли мы видимх, что неугомонная молва клеймитъ клеветою совершеннйшую непорочность? Я знаю въ этомъ род нсколько интересныхъ анекдотцевъ о прекрасной вашей маменьк, леди Барикрисъ: хотите, разскажу?

— Вы можете, если угодно, нанести страшнйшій ударъ моему сердцу, сказала леди Гигантъ.

Сердечныя сокрушепія дочери и жены доставляли всегда пріятнйшее развлеченіе лорду Стейяу, и онъ немедлеыно приходилъ въ веселое расположеніе духа, какъ-скоро он, въ его присутствіи, проливали слезы.

— Милая Бланка, сказалъ лордъ Стейнъ, я джентльменъ, и, слдовательно, вы можете быть уврены, что рука моя не поднимается на беззащитныхъ женщинъ, кром тхъ случаевъ, когда я выражаю этимъ способомъ свою ласку. Я желаю только исправить нкоторые выпуклые недостатки вашего характера. Вы, женщины, слишкомъ горды, и урокъ въ смиреніи для васъ необходимъ, какъ часто говоритъ моей жен патеръ Моль. Не возноситесь, милостивая государыня, будьте кротки и послушны, если желаете упрочить свое семейное счастіе. Леди Стейнъ весьма хорошо понимаетъ, что эта оклеветанная, добренькая и простодушная мистриссъ Кроли — совершенно невинна, боле, можетъ-быть, чмъ она сама. Характеръ ея мужа не совсмъ хорошъ, это правда, но все же онъ лучше Барикриса, который игралъ, проигрывалъ и не платилъ, который прокутилъ безсовстнымъ образомъ ваше единствендое наслдство и оставилъ васъ, обнищавшую, на мой руки. Я не говорю, что мистриссъ Кроли происходитъ изъ хорошей фамиліи; но готовъ сказать вамъ и доказать, что знаменитый родоначальникъ фамиліи Барикрисовъ былъ ничмъ не лучше и не выше покойнаго родителя мистриссъ Кроли.

— Деньги, принесенныя мною въ приданое, сэръ… замтила леди Джорджъ.

— Вы пустили ихъ въ оборотъ за огромные проценты, перебилъ маркизъ суровымъ тономъ. Если Гигантъ умретъ, мужъ вашъ, какъ старшій въ род, сдлается наслдникомъ его титула, и ваши дти должны будутъ присвоить себ… вы понимаете? Между-тмъ, милостивыя государыни, вы можете гордиться везд, гд только представится къ этому удобный случай, но прошу васъ однажды навсегда, не заноситься слишкомъ высоко передо мной. Что же касается до характера мистриссъ Кроли, я не намренъ уимжать себя даже однимъ намекомъ, что эта невинная и совершенно непорочная женщина нуждается въ чьей бы то ни было защит. Благоволите принять ее ласково, радушно, какъ впрочемъ вы обязаны принимать всхъ особъ, которыхъ я представляю въ этотъ домъ… Этотъ домъ?

Здсь маркизъ захохоталъ, и сдлалъ энергическій жестъ.

— Кто хозяинъ этого дома? продолжалъ онъ: Fi donc! Этотъ храмъ добродтели примадлежитъ мн исключительно и нераздльно. И если прійдетъ мн фантазія пригласить сюда всхъ съумасшедшихъ изъ Бедлама вы все-таки обязаны будете приниматъ ихъ, милостивыя государыни.

Этотъ энергическій аргументъ отстранялъ конечно вс дальнйшія возраженія, и бдныя леди должны были безпрекословно выполнить волю своего владыки. Леди Гигантъ взяла перо дрожащею рукою, и написала требуемое приглашеніе. Черезъ нсколько часовъ, она и свекровь ея, подавляемыя душевной скорбью, сли въ фамильную карету, и отправились на Курцонскую улвцу для личнаго врученія мистриссъ Кроли тхъ карточекъ, которыя, какъ мы видли, доставили невыразимое наслажденіе нашей героин.

Что тутъ удивительнаго? Были въ Лондон многія интересныя фамиліи, готовыя съ радостью пожертвовать своимъ годовымъ достояніемъ за высокую честь отъ такихъ великосвтскихъ леди. Мистриссъ Фредерикъ Буллокъ, напримръ, согласилась бы проползти на колняхъ отъ Майской ярмарки до Лондонской улицы, еслибъ леди Стейнъ и ледж Гигантъ захали къ ней въ Сити, и сказали: «пожалуйте къ намъ въ пятницу» не на одинъ изъ тхъ шумныхъ раутовъ и баловъ Гигантскаго дома, куда почти всякій здить, но на семейный обдъ въ избранномъ обществ великихъ особъ. Удостоиться такой чести, значитъ ршительно осчастливить себя на всю жизнь.