Базар житейской суеты. Часть 3

Наконецъ, въ одно прекрасное утро, къ скромому домику на Аделаидиныхъ Виллахъ подъхала карета. Скромные узелки и пакетцы, съ вещественными доказательствами любви и нжныхъ воспоминаній, давно были готовы и расположены въ сняхъ подл стны. Джорджъ рисовался въ новомъ сюртук, который заране былъ изготовлеіь для него портнымъ, присланнымъ съ Россель-Сквера. Онъ всталъ въ этотъ день съ первыми лучами солнца, и поспшилъ нарядиться въ новое платье. Бдняжка Эмми, истощенная продолжительной тоской, слышала, какъ сынокъ ея возился въ сосдней комнат. Она лежала съ открытыми глазами, плакала, вздыхала и стонала. Нсколько предшествующихъ дней были посвящены ею приготовленіямъ къ разлук: она покупала разныя вещщы для малютки, укладывала его книги и блье, говорила съ нимъ о предстоящихъ перемнахъ, воображая въ простот сердечной, что Джорджинька нуждается въ ея совтахъ и напутствіи.

Перемны дйствительно предстояли разительныя, да что жь тутъ за бда, если позволено спросить? Джорджинька сильно желалъ ршительной перемны обстоятельствъ и образа жизни. Тысячи наглядныхъ доказательствъ представилъ онъ своей мамаш, что идея о близкой разлук нисколько не смущаетъ его духа, и даже, въ нкоторой степени, радуетъ его сердце.

— Я буду часто прізжать къ теб, мамаша, на шотландской лошадк, говорилъ Джорджъ. Или, пожалуй, когда-нибудь я прикачу къ теб въ коляск: мы вмст подемъ съ тобою въ Паркъ, и ты можешь накупить тамъ вдоволь всякой всячины.

Бдная мать, скрпя сердце, принуждена была довольствоваться этями эгоистическими доказательствами привязанности, и старалась убдить себя, что сынокъ любитъ ее искренно, душевно. Какъ же иначе? Джорджинька долженъ любить ее. Вс дти таковы. Всякая новость, разумется, интересуетъ ребенка, и мудренаго нтъ ничего, если Джорджинька съ нкоторымъ нетерпніемъ дожидается этой перемны. Странно было бы предполагать въ малютк эгоистическое чувство. Сынъ ея, такъ или иначе, долженъ устроить свою каррьеру. Наслажденія жизни принадлежатъ ему по праву. Если кто эгоистъ въ этомъ дл, такъ это она сама, мистриссъ Эмми, которая по безразсудной любви лишала Джорджиньку всхъ радостей и удовольствій джентльменскаго быта.

Это робкое самоуничиженіе женской души — не единственное въ своемъ род, и я знаю примры гораздо трогательне. Случалось ли вамъ слышать и видть, какъ женщина съ рдкимъ краснорчіемъ говоритъ и доказываетъ, что виновата она, но не мужчина, и на этомъ оспованіи беретъ на себя одну вс его проступки? Это бываетъ, могу васъ уврить, и мн даже разсказывали, что женщина иной разъ взводитъ на себя небывалыя, фантастическія проступки, чтобы только оправдать дйствительнаго преступника. Случается и то, что женщина терпитъ самыя жестокія оскорбленія именно отъ того, къ кому она боле всхъ была добра. Такихъ господъ, издвающихся надъ слабйшимъ существомъ, довольно на свт, и они, думать надобно, первйшіе трусы въ душ.

Такимъ-образомъ бдная Амедія приготовлялась, въ безмолвной тоск, къ разлук съ сыномъ, и много мучительныхъ часовъ, провела она въ хозяйственныхъ хлопотахъ, относившихся къ этому предмету. Джорджъ стоялъ подл матери, и наблюдалъ за ея хлопотами безъ малйшаго участія. Слёзы мистриссъ Эмми капали на его картонки, ящички, сумки. Она отмтила карандашомъ вс поучительныя мста въ его любимыхъ книжкахъ и привела въ стройный порядокъ его старыя игрушки, тетрадки и разнообразныя принадлежности его дтскаго туалета. На все это Джорджинька не обращалъ никакого вниманія. Сынъ улыбается и рзвится, когда у бдной матери сердце разрывается на части… Жалко смотрть, господа, на эти сцены, повторяющіяся силошь да рядомъ на Базар Житейской Суеты.

Еще прошло нсколько дней, и великое событіе въ жизни Амеліи соверишлось. Дитя принесено въ жертву, и отдано въ распоряженіе судьбы. Нтъ больше юнаго Джорджа на Аделаидиныхъ Виллахъ, и вдова осталась круглой сиротой.

Однакожь, мальчикъ весьма часто навщаетъ свою мамашу. Онъ прізжаетъ на крошечной лошадк въ сопровожденіи грума, и ддушка Седли съ восторгомъ встрчаетъ своего внучка на бульвар. Мистриссъ Эмми видитъ Джорджа, но тмъ не мене онъ уже не принадлежитъ ей исключительно и нераздльно. Его частые визиты не доказываютъ ничего. Джорджинька съ такимъ же усердіемъ навщаетъ и своихъ товарищей по школ, хвастаясь передъ ними своимъ богатствомъ и джентльменскимъ блескомъ. Въ два, три дня онъ уже принялъ повелительный видъ, и усвоилъ покровительственную осанку. «Джорджинька рожденъ повелвать, думаетъ его нжная мама;— онъ во всемъ похожъ на своего отца…» Что правда, то правда.