Базар житейской суеты. Часть 3

— Что за съумасшествіе открывать для меня выстрлами дорогу въ лондонскіе салоны? говорила мистриссъ Бекки веселымъ и добродушнымъ тономъ, — потратишь только порохъ, мой милый, и все-таки не сдлаешь ровно ничего. Вспомни, что я была когда-то гувернанткой, а ты пользуешься въ свт репутаціей негоднаго шалуна; кому какая охота сводить знакомство съ женой картежника и неисправимаго буяна? Будемъ лучше сидть у моря, и ждать погоды. Рано или поздно, у насъ будетъ необходимое количество друзей, а между-тмъ ты долженъ вести себя хорошенько, и слушаться во всемъ своей наставнницы, которая, такъ или иначе, наведетъ тебя на истинный путь. Помнишь ли, какъ ты бсновался, когда услышалъ, что покойная тётка — не тмъ будь поминута — оставила почти все имніе Питту и его жен? Ты готовъ былъ разболтать объ этомъ всему Парижу, да и разболталъ бы, еслибъ я во-время не придержала твоего глупаго язычка. И гд бы ты былъ, еслибъ въ Париж пронюхали про завщаніе твоей тётки? Въ тюрьм St.-P'elagie за неоплатные долги, и не видать бы теб, какъ своихъ ушей, этого хорошенькаго домика на одной изъ лучшихъ лондонскихъ улицъ.

— Правда твоя, Бекки, правда, замтилъ Родонъ.

— Ужь конечно правда, подтвердила мистриссъ Бекки. А ты вдь въ ту пору чуть съ ума не сошелъ, и готовъ былъ застрлить своего брата, Картушъ ты мой негодный, забіяка безпардонный. И что могли мы выиграть отъ твоего необузданнаго гнва? ровно ничего. Тётушкины деньги ускользнули отъ насъ однажды навсегда: нечего о нихъ и думать. Гораздо лучше оставаться въ дружескихъ сношеніяхъ съ семействомъ твоего брата, чмъ раззадориться и объявить ему непримиримую войну, какъ сдлали это глупые твои родственнички, Бьюты Кроли.

— Это вдь все кутитъ старуха Бьютъ — преглупйшая баба! Ха, ха, ха!

— И превздорная, такъ же какъ ты, мой милый, продолжала Ребекка шутливымъ тономъ. какъ-скоро умретъ твой отецъ, «Королевина усадьба» будетъ для насъ живописнымъ уголкомъ, гд мы съ большимъ комфортомъ можемъ проводить каждую зиму. Если, сверхъ всякаго чаянія, мы раззоримся, ты сдлаешься берейторомъ, и возмешь на свое попеченіе джентльменскія конюшни, а я буду гувернанткой при дтяхъ леди Дженни. Раззоримся? Фи, какой вздоръ я говорю! Я еще напередъ выхлопочу для тебя мстечко, и мы заживемъ на славу. Но всего скоре станется, что Питтъ и маленькій его сынишко уберутся на тотъ свтъ, и тогда титулъ и помстье баронета перейдутъ къ теб; мы будемъ сэръ Родонъ и миледи Кроли. Живи пока живется, и заглядывай впередъ смлыми глазами. Гд есть жизнь, тамъ есть и надежда, и я еще не отчаяваюсь, при всей твоей глупости, сдлать изъ тебя порядочнаго человка. Кто продалъ твоихъ лошадей для тебя? Кто заплатилъ здсь вс твои долги?

Родонъ принужденъ былъ согласиться, что всми этими и другими благодяніями онъ исключительно одолженъ былъ своей жен. И на этомъ основаніи онъ вполн поручилъ себя ея руководительству на будущее время.