Базар житейской суеты. Часть 3

Дти вскор подружились какъ-нельзя больше. Питтъ Бинки былъ слишкомъ малъ для игры съ такимъ огромнымъ козыремъ, каковъ былъ Родонъ-младшій, а Матильда, какъ двочка, не могла вступить въ состязаніе съ юнымъ восьмилтнимъ джентльменомъ, который скоро будетъ носить куртку и панталоны. По этому Родонъ взялъ и брата, и сестру, подъ свою безконтрольную команду, и они всюду слдовали за нимъ съ великимъ уваженіемъ всякой разъ, какъ онъ снисходительно предлагалъ имъ какую-нибудь игру. Его удовольствіе и счастіе въ этой деревенской жизни были безграничны. Огородъ доставлялъ ему высокое наслажденіе, цвтникъ умренное, но голуби и цыплята, такъ же какъ лошади и жеребята, служили для него неисчерпаемымъ источникомъ всякихъ радостей и утхъ. Онъ никакъ не позволялъ себя цаловать двицамъ Кроли, и только леди Дженни могла обнимать его безъ всякихъ препятствій. Иосл обда, когда дамы уходили къ себ въ гостиную наверхъ, оставляя джентльменовъ въ столовой за бутылками кларета, маленькій Роденъ всегда садился подл тётушки Дженни, избгая чести быть подл своей прекрасной мама.

Отъ проницательныхъ глазъ мистриссъ Бекки не могло ускользнутъ, что материнская нжность была въ мод на Королевиной усадьб. На этомъ основаніи, однажды вечеромъ, въ присутствіи всей компаніи, она подозвала къ себ юнаго Родона, нагнулась и поцаловала его. Малютка, посл этой продлки, посмотрлъ на нее во вс глаза, покраснлъ и задрожалъ, какъ это обыкновенно съ нимъ случалось посл испуга.

— Мама, сказалъ онъ, дома вы никогда не цалуете меня.

Послдовало общее молчаніе. Дамы переглянулись. Въ глазахъ Бекки запрыгалъ огонёкъ неизвстно какого чувства.

Родонъ-старшій очень любилъ свою невстку за ея вниманіе къ его сьшу. Леди Дженни и мистриссъ Бекки, повидимому, уже не чувствовали особеннаго влеченія другъ къ другу, какъ въ тотъ первый визитъ, когда Ребекка заискивала благосклонносгъ миледи. Эти дв нескромныя рчи малютки возбудили нкоторую холодность въ сердц простодушной хозяйки. Быть-можетъ не совсмъ ей нравилось и то, что сэръ Питтъ былъ уже черезчуръ внимателенъ къ Ребекк.

Но Родонъ-младшій, какъ прилично его возрасту, любилъ больше общество мужчинъ, чмъ женщинъ, и никогда не уставалъ сопровождать своего отца въ конюшню, куда полковникъ уходилъ курить свою сигару. Джемсъ, пасторскій сынокъ, нердко принималъ участіе какъ въ этой, такъ и въ другихъ забавахъ своего кузена. Онъ и егерь баронета издавна были въ пріятельскихъ сношеніяхъ, такъ-какъ оба они питали одинаковую приверженность къ собакамъ, и мннія ихъ насчетъ этихъ животныхъ всегда были единогласны. Однажды мистеръ Джемсъ, полковникъ и Горнъ, егерь, пошли охотиться за фазанами, и взяли съ собою маленькаго Родона. Это была удивительная потха. Въ другое достопамятное утро, эти же четыре джентльмена отправились на гумно бить крысъ, и выполнили это предпріятіе съ блистательнымъ успхомъ. Поднявъ дубины, и притаивъ дыханіе, они остановились у риги подл нижнихъ оконечностей двухъ проточныхъ трубъ, куда сверху, въ противоположные концы, впущены были африканскіе хорьки, которымъ поручено было растревожить преслдуемыхъ животныхъ. Маленькія собачки, отлично выдрессированныя для этой забавы, стояли безъ движенія на трехъ лапкахъ, расширивъ ноздри, и прислушиваясь къ визжанію крысъ. Доведенныя наконецъ до послдней крайности, преслдуемыя животныя, съ отчаянною смлостію, повыскочили на землю, и это послужило сигналомъ къ нападенію на нихъ. Джемсова собачка, именуемая Клещъ, схватила одну крысу, егерь растерзалъ другую, маленькій Родя, еще не совсмъ опытный въ искусств нападенія, поднялъ дубину выше своей головы, и ударилъ со всего размаха бднаго хорька, вмсто крысы, которая спаслась благополучно отъ преслдованія своихъ враговъ. Несмотря на этотъ промахъ, Родя положительно былъ того мннія, что ничего не можетъ быть благородне этой забавы.

Но всего достопамятне былъ тотъ истинно-великій день, когда въ парк, на углу, появились собаки сэра Гуддельстона-Фуддельстона.

Это было великолпное зрлище для юнаго Родона. Въ половин одиннадцатаго, на противоположномъ конц парка, появился прежде всхъ Томъ Моди, дозжачій сэра Гуддельстона-Фуддельстона, сопровождаемый благородною сворою собакъ, образовавшихъ изъ себя стройную сплошную массу. Арріергардъ замыкался двумя егерями въ красныхъ казакинахъ, хавшими на двухъ тощихъ благовоспитаыныхъ лошадяхъ. Въ рукахъ ихъ, для поддержанія порядка, были длинные, предлинные бичи съ красивыми нахлестками, которыми, казалось, они владли въ совершенств, направляя ихъ на самыя тонкія и чувствительныя мста собачьей шкуры. Порядокъ былъ удивительный. Ни одна собака не смла выступить изъ своры, или поднять морду, хотя бы передъ носомъ ея пробжалъ заяцъ или кроликъ.