Базар житейской суеты. Часть 4

— Ну, да вдь мало-ли что говорится, языкъ безъ костей, не всякое слово въ строку, отвчалъ Макмурдо. За какимъ дьяволомъ я сталъ бы извщать тебя обо всхъ этихъ пустякахъ?

— Нтъ, братъ, ты поступилъ не по-дружески, Макмурдо, сказалъ озадаченный Родомъ.

И закрывъ свое лицо обими руками, онъ обнаружилъ такіе энергическіе признаки глубочайшей грусти, что старый его товарищъ почувствовалъ невольный припадокъ соболзнованія и симпатіи.

— Hy, полно, полно, старина! сказалъ онъ. Будь онъ чортъ или маркизъ, милордъ или дьяволъ, мы повалимъ его, дружище. Ну, а что касается до женщинъ, то много ихъ на одинъ салтыкъ, — поврь мн.

— Ахъ, ты не знаешь, какъ я любилъ эту женщину! проговорилъ несчастный Родонъ. Я слдовалъ за ней повсюду, какъ лакей, всмъ ей пожертвовалъ, нищимъ сдлался изъ любви къ ней. Чортъ побери, я не разъ продавалъ и закладывалъ свои карманные часы, чтобы только угодить ея прихотямъ, а она?.. Она отказалась прислать мн на выручку сотню фунтовъ, тогда-какъ въ ея распоряженіи были тысячи, о которыхъ я и не зналъ.

И терзаемый порывами отчаянія, которыхъ прежде никто и никогда не замчалъ въ немъ, полковникъ разсказалъ, въ безсвязныхъ выраженіяхъ, вс обстоятельства и подробности этой исторіи. Маимурдо не проронилъ тутъ ни одного слова и, какъ опытный совтникъ, тотчасъ же ршился обратить нкоторые намеки въ его пользу.

— А что, братъ, вдь пожалуй что она, въ самомъ дл невинная, сказалъ онъ. Сама она утверждаетъ это. Изъ того, что ты видлъ ее съ милордомъ, еще ровно ничего не слдуетъ. Лордъ Стейнъ бывалъ у ней и прежде тысячу разъ.

— Можетъ-быть, можетъ-быть, проговорилъ Родонъ грустнымъ тономъ, — а вотъ что ты на это скажешь, любезный другъ?

И онъ показалъ капитану тысяча-фунтовый билетъ, наименный въ шкатулк Ребекки.

— Это онъ ей далъ, Макмурдо, продолжалъ полковникъ. Я ничего не зналъ объ этомъ. И съ такими деньгами она заставила меня сидть въ тюрьм изъ-за сотни фунтовъ!

Капитанъ принужденъ былъ согласиться, что скромность этого рода имстъ подозрительный характеръ.

Еще до начала этой конференціи, Родонъ отправилъ капитанскаго деньщика на Курцонскую улицу съ приказаніемъ къ своему каммердимеру, чтобы тотъ вручилъ подателю узелъ съ платьемъ, въ которомъ полковникъ, щеголявшій все еще въ бальномъ костюм, очень нуждался. И въ отсутствіе этого слуги Родонъ и его секундантъ, пользуясь пособіемъ джонсонова словаря, необходимаго для справокъ въ правописаніи, сочинили письмо, которое Макмурдо долженъ былъ отправить къ лорду Стейну отъ своего имени. Письмо вышло толковитое и складное. Капитанъ Макмурдо, свидтельствуя наиглубочайшее почтеніе маркизу Стейну, имлъ честь всенижайше извстить, что полковникъ Родонъ Кроли уполномочилъ его сдлать вс необходимыя распоряженія касательно извстной встрчи, неизбжной посл событій этого утра, и которой безъ сомннія милордъ будетъ требовать самъ отъ полковимка Кроли. На этомъ основаніи капитанъ Маимурдо убдительнйше просилъ лорда Стейна прислать къ нему довреннаго друга, съ которымъ бы онъ, капитанъ, могъ переговорить о взаимныхъ условіяхъ съ той и другой стороны. Свидтельствуя еще разъ наиглубочайшее почтеніе, Макмурдо учтивйшимъ образомъ изъявилъ желаніе, чтобы вышеозначеяная встрча устроена была какъ-можно скоре.

Въ постскрипт капитанъ объявилъ, что въ его распоряженіи находится банковый билетъ въ значительную сумму, которая, по весьма вроятному предположенію полковника Кроли, составляетъ собственность маркиза Стейна. капитанъ желалъ, при первой возможности, передать билетъ его владльцу.

Когда письмо это было сочинепо и переписано, капитанскій деньщикъ, отправившійся на Курцонскую улицу, воротился, но безъ узла и чемодана, за которыми былъ посланъ, и притомъ лицо его выражало какое-то странное безпокойство и досаду.

— Ну что, любезный? спросилъ Родонъ. Принесъ?

— Никакъ нтъ-съ, отвчалъ деньщикъ.

— Отчего же?

— Не отдаютъ вашихъ вещей.

— Какъ не отдаютъ?

— Да такъ-съ. Подите-ка, самъ чортъ тамъ голову сломитъ. Суматоха такая, что видимо-невидимо. Вс перепились. Пришелъ самъ хозяинъ, и занялъ вашу квартиру. Они тамъ говорятъ, сударь, что вы унесли съ собой серебро, полковникъ…. да мало ли еще что тамъ они болтаютъ, прибавилъ добродушный слуга посл минутной паузы. Горничная кажись ужь сбжала. Симпсонъ, вашъ каммердинеръ, пьянъ какъ стелька, и буянитъ пуще всхъ. Онъ говоритъ, что не позволитъ тряпки вынести изъ дома, пока не заплатятъ ему жалованья.

Отчетъ объ этомъ маленькомъ волненіи на Майской ярмарк изумилъ пріятелей, и сообщилъ нкоторую живость ихъ разговору. Оба они вдоволь посмялись, когда выслушали забавный разсказъ деньщика.

— Я радъ, по крайней мр, что мальчугана моего нтъ дома, сказалъ Родонъ, кусая свои ногти. Ты вдь помнишь, Макмурдо, какъ онъ здилъ въ берейторской школ? Онъ сидлъ въ ту пору настоящимъ козыремъ: не правда ли?

— Правда, мой другъ, правда, подтвердилъ капитанъ Макмурдо.