Базар житейской суеты. Часть 4

— Мистеръ Реггльсъ, сказала Бекки въ припадк ужаснаго отчаянія, неужели вы не защитите меня отъ этихъ пьяницъ.

— Не буянь, Троттеръ, сдлай милость! сказалъ пажъ, сжалившійся надъ плачевнымъ состояніемъ своей миледи, и желавшій показать, что титулъ пьяницы къ нему никакъ не можетъ относиться.

— Мистриссъ Кроли, мистриссъ Кроли! воскликнулъ наконецъ мистеръ Реггльсъ. Думалъ ли я дожить до такого несчастнаго дня! Я знаю вашу фамилію съ дтскихъ лтъ. Тридцать лтъ былъ я каммердинеромъ у миссъ Матильды Кроли, и не грезилось мн даже во сн, что одинъ изъ членовъ этой фамиліи раззоритъ меня въ конецъ… да, въ конецъ! говорилъ бдняга, заливаясь горькими слезами. Будетъ ли мн отъ васъ какая-нибудь плата? Вы жили въ этомъ дом четыре года, кушали мой хлбъ, пользовались моею мебелью. Одного молока и масла вы набрали на мой счетъ больше чмъ на сотню фунтовъ стерлииговъ, а сколько пошло на васъ муки, яицъ и сливокъ въ эти четыре года! Одна ваша комнатпая собачка продала больше, чмъ шиллингъ въ сутки!

— Зато она не заботилась о своей собственной плоти и крови, перебила кухарка. Вдь ея ребёнокъ умеръ бы съ голоду, если бы я за нимъ не ходила.

— Его отдали въ пріютъ, кухарка, слышала ты это? сказалъ Троттеръ.

Между-тмъ честный Реггльсъ продолжалъ плачевнымъ тономъ исчислять свои убытки… Все;,что онъ говорилъ, было справедливо: Бекки и мужъ ея раззорили его въ конецъ. Каждую недлю со всхъ сторонъ приходили къ нему новые счеты, и онъ даже рисковалъ быть выгнаннымъ изъ собственнаго дома, такъ-какъ имлъ несчастіе везд поручаться за фамилію Кроли. Его слезы и жалобы, повидимому, еще больше растревожяли Ребекку.

— Вс вы противъ меня, вс до одного! сказала она раздраженнымъ тономъ. Чего же вы хотите? Не расплачиваться же мн съ вами въ воскресенье. Приходите завтра, и каждый изъ васъ получитъ все до копйки… Я думала, мужъ мой разсчиталъ васъ. вхВсе-равно; разсчитаетъ завтра. Увряю васъ честью, сегодня поутру онъ вышелъ изъ дома съ двумя тысячами фунтовъ въ карман. Мн онъ не оставилъ ничего. Обратитесь къ нему. Дайте мн шляпку и шаль; я пойду къ нему. Была ссора между нами сегодня поутру… вы знаете это вс. Даю честное слово, что онъ расплатится со всми… Онъ получилъ хорошее мсто. Сейчасъ къ нему иду.

Эта смлая рчь сильно подйствовала на мистера Реггльса и на всхъ присутствующихъ. Он переглянулись съ великимъ изумленіемъ другъ на друга, когда мистриссъ Бекки, величественная и страшная въ своемъ гнв, вышла изъ гостиной. Она пошла къ себ наверхъ, и одлась на этотъ разъ безъ помощи своей французской служанки. Затмъ она пошла въ кабинетъ Родона, и увидла тутъ нсколько узловъ и чемоданъ съ надписью, сдланною карандашомъ: «отослать ко мн по первомъ востребованіи». Затмъ мистриссъ Кроли направила свои шаги на чердакъ, въ каморку, гд жила ея горничная; вс шкафы были опорожнены тутъ, и не осталось ни одной вещицы посл форсированнаго бгства этой служанки. Ребекка вспомнила о брильянтахъ, брошенныхъ ею на полъ, и страшная истина со всми подробностями обрисовалась передъ ея умственнымъ взоромъ.

— Великій Боже! вскричала она въ припадк страшнаго отчаянія, — какая бдственная, непостижимо-злосчастная судьба! Быть такъ близко къ счастью, и потерять все, все въ одну минуту!.. Но неужели я слишкомъ опоздала? Нтъ, еще можно попытаться.

Она одлась на скорую руку, и вышла изъ дома, неоскорбляемая на этотъ разъ дерзостью прислуги; но вышла одна, безъ человка. Было четыре часа. Быстро бжала она изъ улицы въ улицу, изъ переулка въ переулокъ (извощика нанять было не на что) и остановилась перевести духъ только на Большой Гигантской уллц, передъ домомъ сэра Питта Кроли.

— Дома ли леди Дженни Кроли?

— Нтъ. Она въ церкви.

Бекки не смутилась. Сэръ Питтъ былъ въ кабинет, и приказалъ никого не принимать, но ей надобно же было его видть; она прдскользнула мимо ливрейнаго лакея, и очутилась въ комнат сэра Питта, прежде чмъ изумленный баронетъ положилъ на столъ прочитанную газету.

Онъ покраснлъ и отпрянулъ на спинку креселъ съ видомъ величайшаго волненія и страха.

— Не смотрите на меня такими ужасными глазами; начала Ребекка; я не преступна, Питтъ, дорогой; безцнный Питть… вы были когда-то моимъ покровителемъ и другомъ. Клянусь небомъ, я не преступна, хотя вс наружныя обстоятельства обвиняютъ меня… и въ какую минуту, Боже мой, въ какую минуту! когда вс мой надежды готовы были исполниться, и блистательная каррьера ожидала насъ впереди!

— Правда ли это, что я вижу въ ныншней газет? сказалъ Питтъ, указывая на параграфъ, поразившій его необыкновеннымъ изумленіемъ.