Базар житейской суеты. Часть 4

Я познакомился съ ними въ Пумперниккел, всмъ извстномъ городк, хотя собственно говоря, имя его вы едва-ли отыщете на географической карт. Здсь, въ свое время, состоялъ на дипломатической служб сэръ Питтъ Кроли; это было очень давно, еще прежде аустерлицкой битвы, заставившей всхъ британскихъ дипломатовъ повернуть изъ Германіи направо-кругомъ, въ свою отчизну. Первый разъ я увидлъ полковника Доббина и пріятелей его въ гостинниц Телячьей Головы, лучшей во всемъ Пумперниккел. Они сидли за общимъ столомъ. Обдъ былъ превосходный. Вс любовались на величественную осанку Джоя, прихлёбывавшаго, съ видомъ знатока, іоганимсбергское вино, поставленное за его приборомъ. Мальчикъ тоже обращалъ на себя вниманіе своимъ алчнымъ, истинно британскимъ аппетитомъ. Онъ истреблялъ Schiokou und Bralen und Kartoffeln, ветчину съ клюквой, гуся съ малиной, телятину съ черносливомъ, и пуддингъ, и саладъ, и жареныхъ цыплятъ, съ такою безцеремонною любезностью, что длалъ великую честь туманному Альбіону, снабжающему европейское человчество желудками идеальныхъ размровъ. За пятнадцатью блюдами слдовалъ десертъ, и Джорджинька, дйствуя по указанію нкоторыхъ молодыхъ джентльменовъ, забавлявшихся его бойкими и смлыми манерами, нагрузилъ свои кармаыы макаронами и сладенышми пирожками, которые онъ кушалъ уже дорогой, на пути въ театръ, куда вс въ этомъ патріархальномъ мстечк, отправлялись какъ въ свои собственный домъ. Леди въ черномъ плать, маменька Джорджиньки, безпрестанно смялась и краснла впродолженіе всего обда, и было очевидно, что выходки смлаго мальчика чрезвычайно забавляютъ мистриссъ Эмми. Полковникъ — то-есть, мы должны замтить, что Доббинъ вскор получилъ этотъ чинъ — полковникъ весело подшучивалъ надъ малюткой, указывая ему на новыя блюда, предостерегая не слишкомъ загружать желудокъ, чтобъ оставить въ немъ мсто для другихъ лакомствъ. Былъ въ этотъ вечеръ великолпный спекталь на пумперниккельскомъ театр. Давали «Фиделіо». Мадамъ Шрёдеръ-Девріентъ, еще въ ту пору молодая женщина въ полномъ расцвт красоты и генія, выполняла роль главной героини въ этой чудной опер. Изъ своихъ мстъ за креслами, мы очень хорошо разглядли новыхъ знакомыхъ, встрченныхъ нами въ гостинниц Телячьей Головы. Содержателъ ея, господинъ Швейнкопфъ, озаботился нанять лучшую ложу для своихъ гостей. Нельзя было не замтить удивительнаго эффекта, производимаго на мистриссъ Осборнъ великолпной музыкой и примадонной. Когда, впродолженіе хора плнниковъ, голосъ мадамъ Девріентъ задрожалъ и залился патетической трелью, лицо мистриссъ Эмми приняло такое чудное выраженіе изумленія и восторга, что это поразило даже маленькаго Фиписа, blas'e attach'e, лорнировавшаго всхь дамъ въ театр, На этотъ разъ онъ припрыгнулъ на своихъ креслахъ, и воскликнулъ довольно громко: «Ахъ, Боже мой, какъ пріятно видть женщину въ такой сильной степени энтузіазма!» Въ тюремной сцен, гд Фиделіо, бросаясь въ объятія мужа, кричитъ изступленнымъ голосомъ: «Nichts, nichts, mein Florestan!» Амелія совсмъ растерялась, и поспшила прикрыть платкомъ свое лицо. Впрочемъ, тутъ переплакались кажется вс почтенныя Frauen пумперниккельскаго театра, но мн суждено было замтить одну только мистриссъ Эмли, такъ-какъ я ршился внести ее въ свои мемуары.

Ha другой день давали другую пьесу Бетховена: «Die Schlacht bei Vittoria». Сначала, въ вид прелюдіи, выступаетъ на сцену Мальбрукъ, извщающій о быстромъ приближеніи французскаго войска. Слдуютъ затмъ барабаны, трубы, литавры, залпы артиллеріи, стоны умирающихъ; наконецъ, въ заключеніе, играютъ торжественную псшо: «God, Save the King!»

Въ театр было десятка два Англичанъ, и вс они, безъ исключенія, поднялись съ своихъ мстъ при звукахъ этой чудной британской мелодіи. Сэръ Джонъ и леди Булльминстеръ, и даже мистеръ Киршъ, какъ членъ британской націи, поспшили явственными знаками выразить свои патріотическія чувства. Мистеръ Тепъуормъ, секретарь англійскаго посольства, раскланивался изъ своей ложи на вс стороны, какъ бы представляя своей особой вс Три Соединенныя Королевства. Тепъуормъ былъ племянникъ и наслдникъ стараго маршала Типтова, командовавшаго, въ эпоху ватерлооской битвы, тмъ полкомъ, гд служилъ мистеръ Доббинъ. По смерти Типтова команда перешла къ полковнику, сэру Михаилу Одауду, кавалеру Бани.

Тепъуормъ вроятно встрчался съ полковникомъ Доббиномъ въ дом своего дяди, маршала, потому-что теперь онъ узналъ его въ театр. Выступивъ изъ своей ложи, великій дипломатъ пошелъ къ нашимъ пріятелямъ, и публично протянулъ руку мистеру Доббину, повидимому, совсмъ неожидавшему этой чести.

— Hy, да, ужь это мы знаемъ, шепнулъ Фиппсъ одному изъ своихъ пріятелей, — гд только есть хорошенькая женщина, Тепъуормъ непремнно тутъ, какъ листъ передъ травой.

Изъ этого открывается, что мистеръ Тепъуормъ былъ весьма исправнымъ дипломатомъ.

— Кажется, я имю удовольствіе видть мистриссъ Доббинъ? спросилъ секретарь съ вкрадчивой улыбкой.