Базис. Украина и геополитика

Дело в том, что с момента «ошибки Бжезинского» – распада Советского Союза, с 1991 года либеральная демократия в мире перестала иметь врага, коим ранее был СССР. Поэтому многие факторы, которые ранее объединяли мир политически, стали отступать на второй план перед прежде всего экономическими, а экономические всегда и в первую очередь диктуются географией. Можно также сказать, что либеральная демократия как эволюционная идеология с 1991 по 2007 год совершенно никак не закреплял-а и не развивала свои «завоевания», кроме как пожирала экономические плоды. Хотя в результате победы в Холодной войне получила триллионные прибыли. И эти прибыли не были направлены на развитие образования в других странах, – их успешно «прогуляли». Мексика как была Мексикой сразу за забором США, так и осталась: низкий уровень образования, наркокартели, убийства и насилие. Ничего не изменилось. О каком распространении «либеральной демократии и ценностей» в мире могут говорить США, когда Мексика с ее проблемами вот – за забором? Потребительское отношение гегемона к остальным странам, не говоря уже о «проигравших», ставит под сомнение смысл его лидерства, ценностей и всего прочего. Ипотечный пузырь в США 2007 года привел к мировому финансовому кризису и дал понять элитам всего остального мира, что гегемона интересует прежде всего он сам, как и тысячу лет до этого других аналогичных «гегемонов». Поэтому с 1991 по 2007 г. возможно наблюдать в истории триумф победителей в Холодной войне[9], а с 2007-го и по сегодня в мире происходит постепенное сворачивание либеральной демократии, так как страха перед какой-либо другой идеологией нет, противопоставления нет и его очень тяжело придумать, хотя и пытаются. В связи с фактической идеологической идентичностью и равноценностью идеологий государств в мире на первый план выходит экономика, что значительно усиливает первичные геополитические факторы. Значение фактора места, которое ранее ослаблялось политической идеологией, значительно возрастает. Финансовый кризис 2008 года, начавшийся с ипотечного пузыря в США в 2007 году, ярко показал второстепенность континентальных стран Западной Европы в мировой иерархии после гегемонии морских держав. Элиты Германии и Франции задумались о своем геополитическом положении, а ценности либеральной демократии начали отходить на второй план, за экономику. Соответственно, если союзные США континентальные элиты Западной Европы оказались на втором плане спасаемых экономик, что можно говорить о странах, проигравших Холодную войну? Мюнхенская речь В. Путина 2007 года лишь констатировала потребительское отношение гегемонии США к остальным странам мира в условиях однополярности. В правлении Б. Обамы с 2009 по 2017 г. США пытались вернуть свой статус-кво, но какими методами? Исключительно политическими: поиском противопоставления либеральной демократии, поиском нового страха, опасности, врага, распространением контролируемых «бархатных» революций. А в мировой экономике четко прослеживался фактор иерархии близости к США как к морскому гегемону и его первичности в получаемой и распределяемой им прибыли и ресурсов. Кто добровольно хочет отдавать львиную долю своего, наблюдая за тем, как тот, которому ее отдаешь, просто всё проедает, роскошествуя? Мало того, когда в политике и идеологии декларируется одно, а ресурсы распределяются не в соответствии с заявляемой идеологией, это вызывает не просто сомнения, а сопротивление. В СССР провозглашался доминантой пролетариат, а лучше жил партаппарат ЦК КПСС, что и привело к развалу при ослаблении диктатуры. В США заявляют о либеральных свободах и ценностях, а прибыли и ресурсы распределяются прежде всего в самих США и близких державах спутниках, морских оплотах, остальным перепадают крохи со стола гегемона. 99 % населения не обратило внимание на то, что британскому Brexit предшествовали сложнейшие и проваленные переговоры между ЕС и США о трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве (ТТИП 2013–2016 гг.). Переговоры провалились, потому как стороны не договорились об углублении экономических связей и снятии множества торговых и инвестиционных преград. Тогдашняя треть мировой торговли и две трети мирового ВВП остались в рамках выгод мирового гегемона, исходящего еще из условий Холодной войны и распространения «демократии». Из континентальной сухопутной черепахи Европы не удалось сделать морскую, ведь стоимость искусственных жабр-имплантатов с остальными модификациями заказчик оплатить отказался (шутка). Обычному человеку тяжело понять, не вникая в специфику экономической географии, стоимость этой разницы, но это сотни миллиардов долларов. Разность таможенных пошлин, дотирования сельского хозяйства, разности применения интеллектуального права и правил происхождения товаров, доступа к рынкам сбыта, логистические коммуникации и много прочего – это миллиарды долларов, которые кто-то должен был бы оплатить. Провал переговоров ТТИП 2013–2016 гг. между ЕС и США – яркий показатель разности между морскими и сухопутными державами в распределении ресурсов. США как главнейшая морская держава стремилась сохранить плацдарм Западной Европы своего мирового влияния на Евразию, предлагая прежде всего безопасность и фактически второе место после себя. Но стоимость и, главное, адекватность распределения этой стоимости морским гегемоном ЕС поставил под сомнение. Особенно после взгляда на экономический кризис 2008 года, в результате которого только общий объем списаний банков за 2007 год и первое полугодие 2008 года составил 390 млрд долларов, причем половина этой суммы пришлась на банки Европы, не говоря уже о падении рынков, которые в Европе пострадали еще более, чем в США. При этом США со своим ипотечным пузырем стали первопричиной кризиса. Еще раз обратим внимание на то, что всё это не значит, что США и Великобритания плохие или «враги», а значит лишь одно: они другие, но только лишь потому, что их экономики и поведение исходят из того, что это морские державы. География, прежде всего, диктует их поведение, строение их причинно-следственных связей. И эта разность должна учитываться сухопутными государствами в формировании своих интересов. Поэтому после провала переговоров по ТТИП в 2016 г. Великобритания как морская держава, экономика и безопасность которой более зависит от США, чем от Европы, вынуждена была вернуться в четкий морской вектор США и отделиться от ЕС. По сути, в 2016 г. перед Великобританией встал вопрос, оставаться на задворках ЕС (континентальной Европы) или форпостом морских держав мира. Поэтому сторонники Brexit ходили с лозунгом «вернуть себе контроль». Британский Brexit лишь подтвердил статус Великобритании как морской державы. Даже при ослабевании и подходу к перемене доминирования мировой парадигмы с морской на сухопутную. Конечно, США и Великобритания будут оказывать огромное влияние на ЕС исходя из общности политической идеологии либеральной демократии и исторических факторов, существующих систем безопасности. Но с каждым годом все более проясняется тот факт, что континентальная Европа геополитически является частью Евразии со всеми исходящими, а содержание ее как плацдарма морских держав для влияния на Евразию слишком дорого и возможно лишь политически, играя на ее страхах безопасности.