Бедный пес

Месть – это блюдо, которое подают холодным. А если его затея завершится удачно, то он, пожалуй, еще сможет порадовать своих гостей необычным деликатесом!

Умелые руки

Хрусть! Четвертый за полчаса карандаш ломался в руке Хэма. А портрет Даши, тот самый портрет, который так опрометчиво пообещал ей талантливый враль Василий, не удавался. Мало сказать, не удавался. То, что с трудом рисовал оборотень на листе бумаги, точнее всего передавали слова «каляка-маляка». Хэм категорически не умел рисовать. Василий и рад был ему помочь, но сам продвинулся в искусстве живописи немногим дальше – мог довольно сносно скопировать с плаката трансформера, но динозавра нарисовать уже бы не смог, не то что живую, смеющуюся девушку.

– И ведь главное, – возмущался Хэм, – как закрою глаза, так ясно ее вижу!

Было уже второе полнолуние с тех пор, как Василий решительно взял в свои руки судьбу друга. До сих пор оборотню удавалось успешно лавировать между  бастионами лжи, которые возвел мальчик. В городе Конотопе внезапно обнаружился жутко вредный химический завод, от испарений которого Хэм немедленно терял голос и не мог звонить Даше. А секретная служба в его научном институте запрещала сотрудникам заводить электронную почту и вообще пользоваться интернетом. Поэтому почти весь месяц они общались исключительно смс-ками. Но вот портрет же нарисовать он обещал! И вот уже второй месяц обманывал Дашу. Оборотню было ужасно стыдно.

За ужином он даже не притронулся к мясу с картошкой, нагреб к тарелке несколько кусков хлеба, обгрыз все корки и в волнении жамкал мякиш сильными руками. Сердобольная мадам Петухова, мама и даже папа тщетно пытались его успокоить. И только Василий заметил, что мякиш в нервных руках Хэма превращается то в подобие чайника, то в слоника, то в фигурку стройного ушастого существа, в котором явно угадывался эльф.

Мальчика осенило.

– А ты ее слепи! – заорал он в озарении так громко, что вся семья вздрогнула.

– Слепи ее из снега!

До полуночи Хэм возился во дворе, у огромной кучи снега, которую нагребла посреди двора опытная дворничиха Физула. Он провозился бы и дольше, но полнолуние заканчивалось ровно в ноль часов пять минут. У него только хватило времени добежать до своего коврика и скинуть одежду.

Наутро Марья Михайловна вышла во двор посмотреть, чего там собралась толпа, на что глазеют. И увидела вылепленное в куче снега лицо своей внучки Дашки. Никаких сомнений – это были знакомые смеющиеся глаза, знакомый вздернутый нос, и знакомая улыбка. Марья Михайловна хотела было сплюнуть, засучить рукава, взять лопату и сравнять все это художество к чертям, но тут заметила в толпе довольную Дашку. И хоть старуха и была ведьмой, она также была и бабушкой. А для любой бабушки наивысшая радость – видеть свою внучку счастливой.

Пропажа

«Завтра вечером увидимся!» – прочитала Дашка конец смски и улыбнулась – Хэм возвращался в Питер. Вокруг стоял солнечный январский денек, почти все экзамены и зачеты были сданы досрочно, и впереди было почти три недели каникул.

– Девушка, вы не поможете мне? – приятный мужчина вышел из большой черной машины и протягивал ей какую-то блестящую штучку. Монетку, что ли? Монетка вдруг завертелась в ловких пальцах незнакомца и Даша почувствовала, что в глазах у нее темнеет.

– Где он? – в квартиру Петуховых ворвалась разъяренная Марья Михайловна. – где этот конотопский проходимец?

– Он не приехал еще. Да что случилось, – встревожено спросила мадам Петухова.

– Дашка пропала. Вчера домой не вернулась. Подруги говорят, экзамен сдала и собиралась ко мне заехать. Но не доехала. В милиции заявление не берут, говорят, дело молодое, загуляла. А я чувствую – что-то плохое случилось. – Марья Михайловна тяжело опустилась на банкетку в прихожей и заплакала.

Хэм третий день мотался по городу, тщетно выискивая хотя бы слабый намек на запах Даши.  К Петуховым он возвращался пару раз вздремнуть по полчаса и опять убегал. Когда надо, оборотни бывают очень выносливыми. Он блуждал в районе Апраксина переулка, в тех местах, где во множестве обитают странные личности, где водятся странные магазины и полуподпольные клубы. Пару раз ему показалось, что он уловил характерный аромат девушки, но здесь слишком густо пахло куревом, духами, разгоряченной кожей тысяч людей и крысами. Вдруг он остановился перед единственным в квартале отремонтированным домом, именно оттуда слабо-слабо пахло Дашей. Пахло так, как будто где-то там, в глубине, спала его девушка.

В изящной бронзовой рамке рядом с надежной железной дверью висело объявление. «Сегодня вечером в клубе закрытое мероприятие. Вход только по личному приглашению владельца». Хэм поднял глаза и прочитал название клуба: «Убыр».

Разные события, происходившие почти в одно время