Беды с любовью

— Чёрт возьми, да заткнётся он или нет, — прошипела Дейзи себе под нос.

Это заставило Эмму остановиться. Дейзи никогда не ругалась. Если её сестра прилюдно произнесла "чёрт", значит, крушение поезда ещё не закончилось.

— Ты знала, — сказала Эмма Дейзи дрожащим голосом.

На лице Дейзи отразилась паника. — Эмма, Богом клянусь, я никогда не хотела Кэссиди.

— Но ты знала, что он хотел пригласить тебя на свидание.

Дейзи закрыла глаза. — Папа рассказал мне, когда Кэссиди заехал за тобой на первое свидание. Я была в ужасе, Эмма, но, клянусь Богом, он даже не взглянул на меня после встречи с тобой. И я никогда не хотела его. Ты должна мне поверить.

Эмма вглядывалась в лицо сестры. Она верила ей. И всё же…

— Ты никогда не говорила мне. — Голос Эммы сорвался.

Дейзи поморщилась. — Я не хотела причинять тебе боль. Он тебе так нравился, и…

Эмма выдернула руку, как раз, когда Кэссиди появился рядом с ней, его рука потянулась к ней, но она отпрянула. От них обоих.

Она повернулась лицом к отцу, желая услышать всё, что он скажет.

— Что ж, — сказал Уинстон, сделав глоток напитка. — Я закругляюсь… Знаю, что всем не терпится сесть за вкусный ужин, который приготовили для нас семья Кэссиди, но я скажу напоследок.

Её отец обвёл зал взглядом, и на секунду ей показалось, что на него снизошло озарение. Что, возможно, он понял, что невеста не бросилась к нему, чтобы встать рядом, пока он говорил.

Но он не искал её. Вместо этого взгляд Уинстона остановился на Кэссиди, и он усмехнулся, прежде чем поднять свой бокал. — Если вы все можете взять свои напитки, я хотел бы поднять тост за моего будущего зятя, который, возможно, является самым хитрым сукиным сыном из всех, с кем мне довелось работать.

— Не надо, — резко сказал Кэссиди, стоя рядом с ней, но недостаточно громко, чтобы её отец услышал. Как будто её отец остановился бы.

И в этот момент Эмма не была уверена, что хочет, чтобы отец остановился. Ей хотелось, нужно было, услышать всё.

— За Кэссиди, — сказал Уинстон, кивнув. — За то, что у него хватило смелости переплюнуть старика. Видите ли, когда он был стажёром, я был на шаг впереди него, но около года назад он опередил меня. Не прошло и суток, как я сказал Кэссиди, что передам «Синклер Медиа Групп» только семье, как моя дорогая Эмма ворвалась ко мне на воскресный ужин с объявлением: она помолвлена с Алексом Кэссиди. Хорошо сыграно, сынок. Хорошо сыграно.

Уинстон рассмеялся, хотя никто больше не смеялся, все уже давно поняли, чего не понял отец Эммы: это была не та история, которую следует рассказывать на репетиционном ужине.

Или вообще.

Очень медленно Эмма повернулась лицом к своему жениху. — Ты женишься на мне ради компании моего отца?

Черты лица Кэссиди исказились, и внезапно он стал выглядеть на десять лет старше в свои двадцать пять. — Эмма. Нет. Нет. Я просто…

— И ты пригласил меня на свидание только потому, что думал, что я Дейзи? — сказала Эмма, её голос превратился в болезненный писк, который совсем не походил на её нормальный голос. Судя по всему, один из осколков её раскалывающегося сейчас сердца застрял в голосовых связках.

Дейзи коснулась её руки, и Эмма отпрянула, отступая от них обоих, едва осознавая, что все уставились на них.

Кэссиди смотрел на неё с мольбой в глазах, но она могла только покачать головой.

Их первая встреча была ложью. Его предложение было деловым ходом.

Все их отношения были ложью.

— Эмма, пожалуйста…

Она повернулась на каблуках и сделала единственное, что пришло ей в голову: она ушла. Вышла из закрытого зала в основную часть ресторана. Она слепо проходила мимо столиков, пока не добралась до стойки администратора, а затем продолжила идти.

Только выйдя из ресторана, она остановилась, чтобы вдохнуть влажный летний воздух, что совсем не помогло ей ни проветрить голову, ни облегчить боль в груди, ни унять тошноту в желудке.

Она услышала, как за ней захлопнулась дверь ресторана, и кто-то присоединился к ней снаружи. Она знала, что это Кэссиди.

И тогда она повернулась к нему лицом.

Повернулась, чтобы положить этому конец.

Семь лет спустя

— Эмма, ты в порядке? — спросила Грейс, мягко дотрагиваясь до её руки.

Эмма приложила руку к горлу, моргая, чтобы сориентироваться, прежде чем провести ладонью по своему колотящемуся сердцу.

Отец Митчелла всё ещё бубнил что-то о том, что никогда не ложится спать злыми, а Джули и Митчелл стояли рядом с ним, кивая и фальшиво улыбаясь.

Это был не её отец, произносящий речь.

И это был Нью-Йорк, а не Северная Каролина.

Ей было тридцать один, а не двадцать четыре. Она не была невестой.

Это была не та ночь.

Эмма улыбнулась обеспокоенной Грейс. — Я в порядке, — прошептала она. — Просто… просто парочка плохих воспоминаний.

А потом, потому что было ей нужно, она повертела головой, пока не нашла Кэссиди. Обнаружила, что он наблюдает за ней, как и много лет назад.

И, судя по мрачному выражению его лица, она была не одинока в своём жалком блуждании по воспоминаниям.

Он был рядом с ней.

Глава 19