Бег в золотом тумане

Ничего стеклянного в комнате не оказалось, и я решил освободить девушек с помощью собственных зубов. Извиваясь, я приблизился к Лейле и начал исследовать ее ноги. Они оказались туго перемотанными тонким капроновым фалом. Я попробовал распустить узлы зубами, но скоро понял, что дело это безнадежное! Оно потребует столько же времени, сколько потребовалось графу Монте-Кристо, чтобы убежать с острова Иф.

   -- Да, спеленали тебя как мумию, -- посетовал я. -- К мамке-то не хочется?

   -- Нет! -- честно ответила Лейла и тихо заплакала.

   -- Не плачь и не бойся! Ничего с нами не случится. Резвон получит свое. А мы уйдем. Я это чувствую. И потому отчаяния нет. Один кураж.

   --Кураж?

   -- Кураж -- это когда с тобой ничего сделать не могут. Или сделают, а тебе не обидно... Или, как в словаре написано, наигранная смелость. Опять я болтаю. Надо тебе руки осмотреть...

   Я перевернул Лейлу на живот и стал рассматривать узлы из тонкого экранированного кабеля, зверски стягивающего ее хрупкие запястья. И услышал у себя над ухом злорадное, знакомое до боли "ха-ха".

   -- Сзади предпочитаешь? А не рановато ли ты на нее полез? --

Прошипел Резвон.

   -- Не разогрел совсем! Смотри, какая грустная. Нет, вас надо по

углам развести, а то завтра утомленные будете, и мулла подумает, что

я вас мучаю!

   -- Да нет, агаи Резвон, я просто хотел узелки проверить... Теперь

вижу, что ты человек серьезный, не то что эти фраера из штампованных

голливудских фильмов, которые вареными макаронами руки врагам

связывают, а остатки себе на уши красиво укладывают.

От моих слов лицо Резвона перекосило, но он моментально взял себя в руки:

   -- Почему ты не хочешь понять, что играть будешь по моим правилам? Я могу раздавить тебя как вошь! Как червяка! Могу сунуть твою голову в бочку с водой!-- Надеюсь с теплой?

   -- Точно, дорогой! А может под подол бабы твоей. Будешь хорошо себя вести, я тебя к ней подсуну, и при мне будете любовью заниматься! И как надо!

   -- Понял! Ты хочешь подучиться немного!

   ***

   -- Ты всё правильно говоришь, прорычал наш мучитель и поволок Лейлу, а затем и незнакомку в противоположный конец комнаты. Потом, вытащив из-под шифоньера чемодан, он задвинул девушек на освободившееся место, затем опустился на колени и, сунув руки под шкаф, дополнительно связал ноги пленниц шнуром от утюга. Теперь они, надежно прикрепленные друг к другу, не могли двигаться и никто не смог бы достать их путы зубами.

   Я, наблюдая за этими действиями, вспомнил далекий, жаркий, родной Захедан, мою роскошную комнату с "Тайной вечерей" на стене и бедную Фатиму под кроватью. ... Да. Аллах видит всё...

  -- Теперь ты их не достанешь! - ухмыльнулся Резвон. А я пока подумаю, что с тобой делать.

   Я лениво процедил:

   -- Сунул бы в яму до утра и все дела! Бандит прищурился:

   "Нет, дорогой! Я, знаешь ли, в душе артист! Точнее - режиссёр! Главное в моей работе - творить и не попадаться! Обожаю экспрессивный реализм во всём: В отношениях между людьми, одежде, гриме, даже в мелочах!

   Я знаешь, какой мастер по "макияжу"! Твои дружки, надеюсь, оценили "кисточки и красочки" от фирмы Резвон и Компания.

   Надеюсь, ты понимаешь, о чём я говорю..."

  -- Лучше, чем ты можешь себе представить! Тебе не дают покоя

известность Чикатило и лавры Квентино Тарантино. Скажу

прямо: Предел твоей карьеры - заведующий кишлачным бюро "В последний путь"! На более значительные свершения у тебя не хватит ума!

Бандита чуть не хватил удар от моих речей.

   Слушай, ты, остряк - самоучка! Что ты себе позволяешь! И что ты вообще знаешь о жизни! Научился золото от слюды отличать и благодари своего Иисуса! Он тебе продлит мучения на этом свете!

   Я лично побеспокоюсь! Таких умников, как ты, насквозь вижу!

Не зря протирал штаны в университете. Кстати, у меня тоже всё хорошо начиналось. Как у людей.

   Женился на третьем курсе. Тебе и не снились такие девушки! Тёща была не в восторге от меня. Хотя в некотором роде мы с ней были коллеги: Я осваивал общую и криминальную психиатрию, а она была хирург от бога или от дьявола!

   Начиная с войны, кромсала людей. Да! Ей не хватало только ступы,

помела, да печи, чтобы живьём зажаривать " черкесов". Она так называла всех, кто был чуть смуглее её самой. Начали жить вместе...

   Приду поздно - жена молчит, а эта ведьма

"душу из меня вынет и кухонным ножом в ней ковыряется",

пока не устанет! Однажды пришел с занятий и нарочно спрятался в её сундук. А она ищет по квартире и кричит: " Ты где? Выходи! Арап немытый! "

   А я говорю из сундука: "Мама, идите сюда, здесь так хорошо! Как в гробу - тихо, прохладно! Вам давно пора в прохладе лежать..."

   ***

   Резвон молчал, я тоже. Неожиданно он продолжил свою исповедь:

-- Ты должен знать! Плохим парнем меня сделала простая русская баба! Моя тёща Клавдия Владиленовна. В Питере психодромом заведовал её однополчанин. Она договорилась с ним, и в один прекрасный день приехал "голубок"...

   Когда меня выводили, закутанного в смирительную рубашку, она шепнула: "Хотел с психами общаться, вот и пообщаешься! Изучай, набирайся опыта, пригодится, когда практиковать начнёшь!"