Бег в золотом тумане

Глядя на лица товарищей, я остро чувствовал, что исчезновение Лейлы, для них не беда. То, за чем они пришли, -- по-прежнему было у них в

руках. Лишь иногда, то один, то другой вглядывался мне в глаза, пытаясь определить степень моего расстройства. И если они находили ее достаточной, - в их глазах проступало сочувствие. Отряд потерял бойца, но остался отрядом...

   ***

   "Господа, присяжные! Заседание продолжается! Сундук мертвеца и бутылка рома", отрапортовал Федя, демонстрируя знание произведений классиков Советской России нэпманского периода и зубра прозы творившего на территории Туманного Альбиона. Сделав паузу, он продолжил сокрушенно:

   -- И что вы за люди геологи? Себя не уважаете! Вот, Васька мужик был продвинутый, гордый -- пальцем его не тронь, а в таких штанах шкандыбал! Я дворняга, но от такого галифо у меня рвотики пошли бы! А мотня - не поверите, братва, смётана белой леской! Стежки - бляха! Мышь, проскочит!!

   -- Все в норме, дорогой, -- засмеялся Сергей, взглянув на свои не раз ремонтированные брюки.

   -- Главное -- не красота, а надежность. А насчет внешнего вида

   анекдот есть старый. Слушай:

   "Однажды Политбюро по просьбе своих жён решило мужикам смотр устроить.

Ну и вызвали представителей сильного пола на свое заседание. Первым,

конечно, прошелся перед ними свой человек из министерства легкой

промышленности. -- Выбрит гладко, отутюжен, пахнет хорошим одеколоном и смотрит весело, будто американец.

   -- Внешний вид, -- говорят, -- "Отлично".

   --Курите?-- спрашивают.

   --Нет!

   --Пьете?

   --Да вы что!

   -- А как насчет женщин?

   -- Только с собственной женой!!!

   -- Не ценят они наших подвигов! Следующий!

   Следующим был морячок. Бескозырка белая, тельняшка чистая. Выбрит, опрятен, красив, зубы так и сверкают! Тоже получил за внешность высший бал.

   -- Курите? -- спрашивают.

   -- Только советские папиросы!

   -- Пьете?

   -- Только "Советское шампанское"!

   -- А как насчет женщин?

   -- Только в советских портах!

   -- Замечательно! Таких патриотов мы ещё не встречали! Можете идти!

   Третьим по недоразумению какому-то геолог вышел. Небритый, один сапог кирзовый, другой резиновый, одежда порвана, нос облуплен, глаза бегают...

   -- Да... -- говорят. -- Внешность неуд... Курите?

   -- А есть?

   --Пьете?

   -- Наливай!!!

   -- А как насчет женщин?

   -- Айн момент! Сейчас будут!

   Все, кроме меня, засмеялись, хотя рты у каждого были забиты опостылевшей пищей, которую не хотелось ни жевать, ни глотать.

   -- Да, бичей среди геологов полно, -- сказал я, стараясь выгнать из головы невеселые мысли. Стать им просто. Особенно без

женской ласки и долго злоупотребляя "Завтраком туриста".

   Нет бабы -- все! Конец геологу. Сначала перестаешь бриться, потом -- ширинку застегивать, затем -- мыться, затем -- ложкой пользоваться и одежду менять!

   Однажды оставили мы на зимовку на Кумархе

Олега Семакова, нашего техника-геофизика. Чтобы местные жители не

разворовали все до "нитки". На пять месяцев, с декабря по

апрель. Когда в мае пришли назад, -- никто его не узнал. Зверь

зверем. Зарос весь, грязный, говорить разучился. Таджики из

Дехиколона сказали, что вставал он с кровати раз в месяц, когда

самогонка у него кончалась.

   -- Кладовщица Нина Суслановна потом пяти мешков сахара не

досчиталась! А в Карелии я был знаком ещё с одним бичом.

Классный геолог, большой специалист по апатитам и

строительному камню. Я полтора года с ним рядом проработал,

так он за все это время ни разу одежды и носков не сменил.

Представьте, как от него пахло. А ел он, как зверь... Наклонится

над чашкой и быстро, не жуя, чавкая и обливаясь, жрёт! Извините, но другого слова я не могу произнести!

   И, знаете, чувствовалось, что ложка для него не столовый прибор, а символ принадлежности к людям что ли"...

Заканчивал я уже автоматически. Опять мои мысли унеслись к Лейле.

   "Моя богиня! Болтаю здесь... Как будто ничего не случилось. Измучил тебя. Давно надо было отправить тебя к родственникам в Париж. А я повел тебя сюда. Негодяй! Что мною двигало?

Боязнь, безмерный страх одиночества? Нет, одиночество -- это слишком отвлечённо... Это -- клеточный страх, страх клетки остаться одной и не функционировать в организме. Не выполнять чего-то, запрограммированного эволюцией...

   А у меня -- Сердечная Недостаточность!

Обычная Человеческая Недостаточность по своей Половинке! Воспоминание о некогда полном единении, о восхитительном слиянии одной частички мироздания с другой повергло меня в глубочайший транс...

   А может Лейла из Антимира? И что может получиться при единении частиц с античастицами? Ничто! Вакуум! Это открытие поразило меня своей метафизической простотой и жестокостью...

***

   В конце нашей скудной трапезы раздался глухой протяжный стон. Мы встрепенулись, повернули головы к штольне и стали вслушиваться.

   -- Афганец мой, похоже, откидывается... Судорога его бьет! -- первым

сообразил Юрка.

   -- Сидел бы дома, спичками торговал, а то нет -- сюда за смертью пришел, -- грустно сказала Наташа, несколько минут назад, смененная Федей.

   -- А ты чего дома не сидишь? -- усмехнулся Житник.

   -- Я не по своей воле здесь.

   Помните, Лейла на Арху говорила: "Когда не умер -- жить хорошо? Я