Бег в золотом тумане

   -- Не пойдут они на автоматы! Подождут, когда уйдем домой, и к штольне побегут! Уже "лыжи смазали". Тут после нас еще килограммов пять - шесть можно надробить и намыть. Если "варежку" не будем разевать -- прорвемся...

   Как я и предполагал, в мое отсутствие ребята не теряли времени даром. Все самородки были выбраны. Оставалось собрать мелочь, чем они и занимались. Федя здоровой рукой дробил обломки кварцевой жилы. Сергей с Юркой насыпали измельчённую руду на брезентовое полотнище и затем, взявшись за четыре угла, долго его трясли. Потом они, словно бывалые старатели, выбирали, скопившиеся под кварецм, кусочки золота, очень похожие на стружку или опилки.

Я начал укладывать самородки в пробные мешки. Юрка стал требовать, чтобы в каждом было примерно одинаковое количество золота.

   -- На тот случай, если придется разбегаться в разные стороны, - объяснил он. Никто не стал спорить, потому что на этот раз Житнмк был абсолютно прав!

   Мешков было восемь. По одному на каждого, считая Бабека и Лешку Суворова. Было не просто разложить самородки поровну. Они были разной величины и с разным вкраплением кварца, но под рентгеновскими взглядами Житника я справился с этой задачей.

Когда все было переработано, мы засыпали золотой песок в те же мешки, в пустоты между самородками, завязали их и подтащили к выходу из штольни. Прикинув на глаз общий вес добычи, я остался доволен.

   -- Гадом буду, килограмм тридцать в каждом мешке, -- сверкая глазками, предположил Федя, на мгновение, позабыв о своих травмах.

   -- Килограммов двести пятьдесят всего. Без кварца -- двести, -- мечтательно продолжил Житник. Тысяч на девятьсот зеленых, а может и больше...

   -- Слушай, давай считать не будем, -- прервал его Сергей. -- Сколько дадут -- все будут наши! Да и Черный говорил, что сурьмы в этом золоте полно -- малоценное оно.

   -- Смотрите, Юрка сейчас мешки гладить начнет, -- присоединился я к

разговору.

   -- Спорим, Юрик, что ты разделил уже девятьсот на восьмерых, потом на шестерых, а сейчас потеешь, на пятерых делишь? Смотри, не перетрудись!...

   -- Я ему помогу, -- усмехнулся Сергей. -- В городе. А сейчас пойдёмте наверх. Там Фатима, небось, знатный обед приготовила и с нетерпением ждёт нас со словами: "Кушать подано!"

   Все пошли к палатке, а я остался в рассечке, чтобы проститься, со ставшим родным для меня, местом. Любуясь сводами, я увидел в кровле закол. По старой своей привычке не оставлять заколов на рабочем месте я сковырнул его брошенным в углу ломиком и на обнажившейся свежей поверхности увидел кусок золота размером чуть меньше блюдца. Он призывно блестел в свете карбидной лампы и манил меня. "Ну, это уже слишком! Серега прав -- жадность губит, не взирая на личности! Оставим природное сокровище местному

населению. И приятно ему будет и нам не так совестно", -- лениво подумал я. Хотя, зачем им золото, здесь, в горном раю, не знакомом с основными постулатами "цивилизованного" общества потребления? Передерутся..."

Выйдя на-гора, я рассказал о своей находке товарищам, но никто не изъявил желание продолжить добычу. Все, даже алчный Юрка, понимали, что оставаться еще на день опасно. А этот самородок лучше оставить на видном месте с тем, чтобы отвлечь местное население от погони за нашим караваном.

***

Мы быстро съели варево, явившееся верхом кулинарного искусства Фатимы: Она просто смешала все имеющиеся продукты -- крупы, несколько банок "Завтрак туриста", тушенки и кильки в томате. Затем залила все водой и прокипятила.

   Потом попили чаю, погрузили мешки с золотом на ишаков и пошли к нашему лагерю.Там мы быстро и аккуратно завернули золотой груз в спальные мешки и навьючили ишаков. Посидев у очага, и выпив на посошок, мы водрузили Лейлу на трофейного ишака, выглядевшего самым сильным и пошли вниз к Ягнобу. У каждого в руках был автомат. О том, что случилось с Лейлой, по моей просьбе никто не говорил. Я считал, что так она быстрей отойдёт от потрясений, выпавших на её долю. На устье Кумарха мы увидели толпу кишлачных жителей. Их было человек пятнадцать. Возглавлял митинг знакомый нам учитель. Я поискал глазами Бабека и быстро нашел его на вершине скалы. Заметив нас, он махнул рукой, призывая подойти поближе.

   -- Долина на замке? А ты, дорогой, как триста спартанцев! -- восхитился я, приблизившись к нему. -- Как дела?

   -- Я сказал им не ходить туда. Иди ты говорить с муаллимом. Скажи, что мне человек нужен, который от меня убежал. Если с ним не говорить, он вперед домой в Нагз придет, его родственник меня и мой семья убьют! -- стал говорить Бабек о наболевшем.

   - Хоп, майляш, дорогой! Ты молодец! Настоящий товарищ! Я тебе

мешок тилло приготовил, килограмм на тридцать -- довольный будешь. С этим мешком тебе в Нагзе делать нечего. В Стамбул с семьей уедешь! В Мекку будешь каждый год ездить. Ходжа - Бабек будешь!

   Не зная еще, что буду говорить, я медленно подошел к толпе и почтительно поздоровался. Ответили не все и, перекинувшись парой фраз со старыми знакомыми, я отозвал в сторону учителя. Он, нехотя, отошёл, и мы сели у берега Уч - Кадо на камни.