Читаем Бег времени полностью

Я зажгла заветные свечи,   Чтобы этот светился вечер,   И с тобой, ко мне не пришедшим,      Сорок первый встречаю год.Но…   Господняя сила с нами!      В хрустале утонуло пламя,        «И вино, как отрава, жжет»[24].Это всплески жесткой беседы,   Когда все воскресают бреды,      А часы все еще не бьют…Нету меры моей тревоге,   Я сама, как тень на пороге,      Стерегу последний уют.И я слышу звонок протяжный,   И я чувствую холод влажный,      Каменею, стыну, горю…И как будто припомнив что-то,   Повернувшись вполоборота,      Тихим голосом говорю:«Вы ошиблись: Венеция дожей —   Это рядом… Но маски в прихожей,      И плащи, и жезлы, и венцыВам сегодня придется оставить.   Вас я вздумала нынче прославить,      Новогодние сорванцы!»Этот Фаустом, тот Дон-Жуаном,   Дапертутто[25], Иоканааном[26],      Самый скромный – северным ГланомИль убийцею Дорианом,   И все шепчут своим дианам      Твердо выученный урок.А для них расступились стены,   Вспыхнул свет, завыли сирены      И, как купол, вспух потолок.Я не то что боюсь огласки…   Чтó мне Гамлетовы подвязки,      Чтó мне вихрь Саломеиной пляски,         Чтó мне поступь Железной Маски,            Я еще пожелезней тех…      И чья очередь испугаться,         Отшатнуться, отпрянуть, сдаться            И замаливать давний грех?Ясно всё:      Не ко мне, так к кому же?[27]Не для них здесь готовился ужин,         И не им со мной по пути.Хвост запрятал под фалды фрака…   Как он хром и изящен…               Однако      Я надеюсь, Владыку Мрака         Вы не смели сюда ввести?Маска это, череп, лицо ли —      Выражение злобной боли,         Что лишь Гойя мог передать.Общий баловень и насмешник,   Перед ним самый смрадный грешник —      Воплощенная благодать…Веселиться – так веселиться,   Только как же могло случиться,      Что одна я из них жива?Завтра утро меня разбудит,   И никто меня не осудит,      И в лицо мне смеяться будет         Заоконная синева.Но мне страшно: войду сама я,   Кружевную шаль не снимая,      Улыбнусь всем и замолчу.С той, какою была когда-то,   В ожерелье черных агатов,      До долины Иосафата[28]         Снова встретиться не хочу…Не последние ль близки сроки?…   Я забыла ваши уроки,      Краснобаи и лжепророки! —         Но меня не забыли вы.Как в прошедшем грядущее зреет,   Так в грядущем прошлое тлеет —      Страшный праздник мертвой               листвы.

БЕЛЫЙ ЗАЛ

Звук шагов, тех, которых нету,По сияющему паркету,И сигары синий дымок.И во всех зеркалах отразилсяЧеловек, что не появилсяИ проникнуть в тот зал не мог.Он не лучше других и не хуже,Но не веет летейской стужей,И в руке его теплота.Гость из Будущего! – НеужелиОн придет ко мне в самом деле,Повернув налево с моста?
Перейти на страницу:

Все книги серии Эксклюзив: Русская классика

Судьба человека. Донские рассказы
Судьба человека. Донские рассказы

В этой книге вы прочтете новеллу «Судьба человека» и «Донские рассказы». «Судьба человека» (1956–1957 гг.) – пронзительный рассказ о временах Великой Отечественной войны. Одно из первых произведений советской литературы, в котором война показана правдиво и наглядно. Плен, немецкие концлагеря, побег, возвращение на фронт, потеря близких, тяжелое послевоенное время, попытка найти родную душу, спастись от одиночества. Рассказ экранизировал Сергей Бондарчук, он же и исполнил в нем главную роль – фильм начинающего режиссера получил главный приз Московского кинофестиваля в 1959 году.«Донские рассказы» (1924–1926 гг.) – это сборник из шести рассказов, описывающих события Гражданской войны. Хотя местом действия остается Дон, с его особым колоритом и специфическим казачьим духом, очевидно, что события в этих новеллах могут быть спроецированы на всю Россию – война обнажает чувства, именно в такое кровавое время, когда стираются границы дозволенного, яснее становится, кто смог сохранить достоинство и остаться Человеком, а кто нет.

Михаил Александрович Шолохов

Советская классическая проза

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Принцип Дерипаски
Принцип Дерипаски

Перед вами первая системная попытка осмыслить опыт самого масштабного предпринимателя России и на сегодняшний день одного из богатейших людей мира, нашего соотечественника Олега Владимировича Дерипаски. В книге подробно рассмотрены его основные проекты, а также публичная деятельность и антикризисные программы.Дерипаска и экономика страны на данный момент неотделимы друг от друга: в России около десятка моногородов, тотально зависимых от предприятий олигарха, в более чем сорока регионах работают сотни предприятий и компаний, имеющих отношение к двум его системообразующим структурам – «Базовому элементу» и «Русалу». Это уникальный пример роли личности в экономической судьбе страны: такой социальной нагрузки не несет ни один другой бизнесмен в России, да и во всем мире людей с подобным уровнем личного влияния на национальную экономику – единицы. Кто этот человек, от которого зависит благополучие миллионов? РАЗРУШИТЕЛЬ или СОЗИДАТЕЛЬ? Ответ – в книге.Для широкого круга читателей.

Владислав Юрьевич Дорофеев , Татьяна Петровна Костылева

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное