В обедневшей, но все еще высокоразвитой стране плюрализм мог работать только при следующих условиях. В первую очередь он мог бы восстановить Германию с иностранной помощью, расширяя ее рынки мирными средствами до уровня ее высоких индустриальных возможностей. Иностранная политика Веймарской республики склонялась к этому направлению. Присоединяясь к союзу западноевропейских держав веймарское правительство надеялось получить концессии. Попытка потерпела неудачу. Она не была поддержана ни германской промышленностью, ни крупными землевладельцами, ни западными державами. 1932 г. застал Германию в катастрофическом политическом, экономическом и социальном кризисе.
Система могла бы еще работать, если бы правящие группы пошли на уступки добровольно или под принуждением государства. Это привело бы к улучшению жизни массы германских рабочих и к безопасности среднего класса за счет прибыли и власти крупного бизнеса. Немецкая промышленность была совершенно несговорчива, а государство смыкалось с ней все больше и больше.
Третьей возможностью было преобразование в социалистическое государство, и это стало совершенно нереалистичным в 1932 г., поскольку социал-демократическая партия была социалистической только по названию.
Кризис 1932 г. продемонстрировал, что одна лишь политическая демократия без более полного использования возможностей, присущих промышленной системе Германии, то есть без устранения безработицы и улучшения жизненного уровня, оставалась пустой оболочкой.
Четвертой возможностью было возвращение к империалистической экспансии. Империалистические предприятия не могли быть организованы внутри традиционной демократической формы, так как могла появиться слишком серьезная оппозиция. Такое возвращение не могло принять и форму восстановления монархии. Индустриальное общество, которое прошло через демократическую фазу, не могло не учитывать волю масс. Экспансионизм поэтому принял форму национал-социализма, тоталитарной диктатуры, которая была способна превратить некоторых из своих жертв в сторонников и организовать всю страну в вооруженный лагерь с железной дисциплиной.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ОБРАЗ НАЦИОНАЛ-СОЦИАЛИЗМА. ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ О ЗНАЧЕНИИ НАЦИОНАЛ-СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ ИДЕОЛОГИИ
Идеология национал-социализма предлагает самый лучший ключ к разгадке его конечных целей. Изучение ее является непростым и доставляет мало удовольствия. Когда мы читаем Платона и Аристотеля, Фому Аквинского и Марсилия Падуанского, Гоббса и Руссо, Канта и Гегеля, мы заворожены как внутренней красотой их мышления, его последовательностью и изяществом, так и тем, что их доктрины согласуются с социально-политической реальностью. Философский и социологический анализ движется рука об руку. Национал-социалистическая идеология лишена всякой внутренней красоты. Стиль ее живых сочинителей отвратителен, конструкции запутаны, последовательность нулевая. Каждое заявление вытекает из непосредственной ситуации и отвергается, как только ситуация меняется.
Непосредственная и оппортунистическая связь между национал-социалистической доктриной и реальностью делает подробное изучение этой идеологии весьма важным. Обычно мы должны отвергать представление, что социология может определять истинность или ложность системы идей, изучая ее социальные истоки или связывая ее с определенным классом в обществе. Но в случае с национал-социалистической идеологией мы должны положиться на социологические методы. Нет другого способа получить истину, по крайней мере из всех откровенных заявлений национал-социалистических лидеров.
Мировое господство, возможно, не было сознательной целью национал-социализма, но экономические и социальные антагонизмы заставят его расширять сферу своего влияния далеко за пределы Европы. Доктринальные элементы идеологии делают такой вывод неизбежным, несмотря на все отклонения, даже несмотря на тот факт, что сам Гитлер отрицал как «глупую и бесчестную ложь» широко опубликованную речь министра сельского хозяйства Дарре, который заявил, что мировое господство — это цель национал-социализма. (См. его новогоднее послание немецкому народу, напечатанное во «Frankfurter Zeitung» 1 января 1941 г.). Чтобы избежать ошибки, мы должны анализировать каждый элемент доктрины по очереди.