Беги, малыш, беги

- В тот вечер, Израэль, Бог вошел в твое сердце. Я это знаю. Он заключил с тобой соглашение - и Он до сих пор выполняет Свои обязательства. Он не отвернулся от тебя. Ты был в бегах все эти годы, но Он не упускал тебя из виду. В Ветхом Завете есть предание о человеке по имени Иаков. Он тоже бежал от Бога. Пока как-то ночью, такой же, как сегодня, он не сошелся в поединке с ангелом. Ангел победил - и Иаков сдался на милость Господу. В ту же ночь Господь дал ему новое имя. Он стал уже не Иаков, а Израиль, что означает «ходящий с Богом».

Я отложил Библию и взглянул на Израэля. На глазах у него блестели слезы. Роза сжимала его руку. Я продолжал:

- Несколько лет подряд я не спал ночами, молясь за тебя и думая о том, как чудесно было бы вместе заниматься одним делом. Не как раньше, а угодным Господу. Израэль, сегодня я хочу, чтобы ты с моей помощью стал «ходящим с Богом». Чтобы ты сделал решительный шаг - и вступил во владения Иисуса.

Израэль, пряча влажные глаза, повернулся к Розе. Та, озадаченная, заговорила с ним по-испански. Я все время говорил по-английски - и она не поняла, о чем речь. Теперь она спрашивала Израэля, чего я хочу. Тот объяснил. Он сыпал испанскими словами, говорил жене о своем желании вернуться к Господу, - как библейский Иаков. И спрашивал, согласна ли она сделать это вместе с ним. Она улыбнулась, просияв, и кивнула.

- Слава Богу! - воскликнул я. - Встаньте на колени возле этой софы.

Израэль с Розой преклонили колени. Дэн тоже соскользнул со своего стула и теперь стоял на коленях посреди комнаты. Я опустил ладони на головы моего друга и его жены и начал читать молитву - сначала по-английски, затем по-испански, переходя с одного языка на другой. Дух Божий лился сквозь мое сердце, через руки, прямо в их сердца. Я молился, прося Господа простить их, благословить и принять в Царство Его.

Когда я закончил, из уст Израэля тоже вырвались слова молитвы. Сначала медленно, затем все более воодушевляясь, он молил:

- Господи, прости. Прости меня! Прости меня! - он содрогнулся всем телом и, наполненный новой, доселе неведомой ему силой, заключил: - Благодарю Тебя, Господи!

- Благодарю, благодарю Тебя, Господи! - подхватила Роза.

Чуть позже Дэн усадил Израэля и Розу в такси, уплатив водителю, чтобы тот доставил их домой, в Бронкс.

- Никки, - произнес он, глядя вслед отъезжающей машине и вытирая мокрые глаза, - это величайший день на моей памяти. И я чувствую, что Бог пошлет Израэля в Калифорнию, помогать в твоей работе.

Я кивнул. Вполне возможно. Господь всегда находит способ обо всем позаботиться.

Новое призвание

Ранним весенним вечером мы с Глорией, сидя на крыльце своего Центра на Бродвее, 221, наблюдали, как Ральфи и Карл в сгущающихся сумерках косят траву. Приближался час уличного богослужения в гетто. С заднего двора доносился счастливый смех: Дейв Картер и Джимми Баес потешались над Алленом, Джои и Кирком, играющими в крокет. В Центре закончился ужин, и девушки, Франсис и Анхи, руководили уборкой посуды. Алисия и маленькая Лаура, которой исполнилось год и 4 месяца, довольные, резвились на свежескошенной траве.

Глория, сидя ступенькой ниже, нежно и задумчиво глядела на меня, своего смуглолицего мужа, который, опершись о перила крыльца и полуприкрыв глаза, казалось, был погружен в мир грез. Она протянула руку и положила ее мне на колено:

- Милый, что с тобой? О чем ты думаешь?

- Что ты сказала? - рассеяно переспросил я, не желая отрываться от своих мыслей.

- Я спросила, о чем ты задумался. Ты все еще бежишь куда-то? У нас есть свой Центр для малышей. Израэль с Розой живут во Фресно и служат Господу. Санни - настоятель большой церкви в Лос-Анджелесе. Джимми работает у нас, а Мария служит Богу в Нью-Йорке. На следующей неделе ты летишь в Швецию и Данию читать проповеди. О чем же еще ты грезишь? Чего еще можно просить у Господа?

Я очнулся, взглянул прямо в вопрошающие глаза своей любимой, и голос мой прозвучал словно откуда-то издалека:

- Не я прошу у Господа, дорогая, а Он требует от меня большего. Своим служением мы лишь слегка взрыхлили почву.

- Но Никки, - заговорила Глория, пытливо всматриваясь мне в лицо, - это ведь не твое личное дело. Это забота всех христиан, по всему миру.

- Знаю, - отозвался я. - Я все думаю об этих громадных церквах в центре города, что стоят пустыми всю неделю. Разве не замечательно было бы превратить их в приюты для сотен заброшенных детей и подростков из трущоб? Каждая такая церковь могла бы превратиться в самостоятельный Центр, руководимый добровольцами...