Беглец (СИ)

— Показать то, чего ты не видел.

— Показать или дока… — Он закрывает мой рот ладонью.

— Посмотри. — Он смотрит наверх.

Я немного ошеломлен. Небо сплошь в молочно-белой россыпи звёзд.

— Звёзды? В Лондоне? Уверен, никто не давал такого разрешения.

Он смеётся.

— Видел подобное?

— Ну, обычно я смотрю сверху вниз, так что нет — не видел. То есть, технически видел. Они ведь существуют независимо от погоды.

— Независимо от погоды… — задумчиво протягивает он.

— Не знал, что ты интересуешься такими тонкими материями.

— Ты интересуешься.

— А, ну тогда всё в порядке, — улыбаюсь я. — А то я решил, что проморгал момент, когда тебя подменили инопланетяне.

Он отстраняется.

— Что ещё ты проморгал? — с улыбкой. — Как думаешь, он выдержит нас обоих? — Он подтягивается и садится на капот джипа.

— Моего самомнения ему не вынести. Нам понадобится домкрат.

— Обожаю работать руками, — говорит он, притягивая меня к себе.

— А я зарабатываю ртом. Ты знал? Иногда и руками, но больше ртом.

— Иди к черту, — шепчет он и, наклоняясь, целует.

За миг до того, как соприкасаются наши губы, в воздухе проносится мысль: «Ах ты гребаный везунчик». Гениальная фраза. Её автор не так безнадежна.

Избавляю его от куртки и промокшей потом футболки и прижимаюсь губами к холодному плечу. Не хочу испугать, вызвав ассоциации с произошедшим в туалете паба.

— Ты уверен, что…

— Заткнись, — выдыхает он.

Веду губами по коже и провожу языком по соску. Ещё раз. Слышу его тяжелое дыхание и буквально чувствую, как под руками вспыхивает жар. Мой язык устремляется вниз, к пупку. Он следит за моими действиями.

— Тшш… — шепчу, ощущая, как в панике сокращаются мышцы живота. Дотрагиваюсь до груди, прослеживая рельеф подушечками пальцев.

Осторожно расстегиваю ремень и кнопку на джинсах. Он запрокидывает голову, с шумом втягивая воздух.

Мы собираемся прыгать?

Оттягиваю резинку трусов и высвобождаю член.

Оу.

— Я должен это как-то прокомментировать? — спрашиваю не своим голосом. — Он обреченно стонет. — Ясно. Самое время заткнуться.

Прижимаюсь к нему, впитывая запах. Скольжу рукой вниз под мошонку и нежно массирую пальцами. Он выдыхает и кладет руку мне на плечо. Продолжая поглаживать, наклоняюсь и провожу языком по все длине затвердевшего члена, смачивая слюной. Его сжимающая плечо ладонь — лучший путеводитель: я исследую напряженный пенис, выискивая самые чувствительные места. Когда кончик языка несколько раз скользит по уздечке, он стискивает моё плечо — вот оно. Осторожно поглаживаю мошонку и еще раз провожу языком — от основания к концу, как если бы слизывал подтаявшее мороженное. Ловлю головку губами и делаю круг языком; ещё один, и ещё. Его пальцы вцепились крепко, это отвлекает от мыслей о собственном члене. Острый язык поглаживает уздечку; я двигаю головой так, чтобы головка скользила по языку и влажной изнанке щек. Могу представить, что сейчас он стискивает зубы и распахивает глаза в удивлении. Но мне нужно слышать; сегодня — да.

— Всем членам команды приготовиться ко взлету, — говорит он нелепым голосом. Его палец скользит по бедру, прочерчивает зигзаг и подбирается к члену. Влажные губы, дразня, касаются головки.

— Френс…

— Капитан Фрэнсис, лейтенант. Соблюдайте субординацию, если не хотите получить взыскание. — Язык кружит по крайней плоти. — Мы начинаем полет через пять… четыре… На счет три захватывает головку губами. Насчет два я перестаю соображать.

Скольжу рукой вверх, находя сосок; другая продолжает ласкать мошонку. Кончик языка, едва касаясь, быстро скользит по погруженной в рот головке, поигрывая и щекоча. Он прерывисто вздыхает и расслабляет пальцы. Я беру чуть глубже, обильно смачивая слюной. Захватываю губами и двигаю головой вверх, продолжая скользить языком и не выпуская головки до конца. Снова погружаю головку и, чуть надавливая губами, двигаюсь вверх, не давая члену выскользнуть изо рта. Рука, лаская подушечками пальцев, устремляется вниз живота, отдавая свое тепло. Он не выдерживает, и из груди вырывается низкий стон. Я знаю, что он на грани, потому что чувствую горьковатый вкус выступившего секрета. Едва ощутимо сжимаю член у основания, надавливая на канал и перекрывая доступ сперме.

— Боже, черт, просто дай мне кончить! Френс!.. — Он продолжает мучить, словно не слыша. Принимает член все глубже, ускоряя темп. Когда я чувствую, как головка касается горла, он сглатывает, вызывая животный вскрик.

Чертов Фрэнсис. От зародившегося возбуждения не остается и следа.