Беглянка

Время неумолимо текло вперёд, обтачивая меня секунда за секундой и приводя мнимую покорность в настоящее смирение. Я ничего не могла сделать, а между тем ждать становилось всё труднее. Надежды таяли прямо на глазах, мечты о свободе уносились прочь, желание бороться постепенно ослабевало, и жизнь в монастыре уже не казалась такой пресной.

Девушки-послушницы были милы и приятны. Монахини – строги, но добры и справедливы. Порой я ловила себя на мысли, что мне нравится с ними беседовать… Правда, это не мешало мне благоразумно держать язык за зубами.

Да, пусть связи с остальной частью вселенной не было, инстинкт самосохранения никто не отменял. И пока я не сдалась окончательно – старалась придерживаться старой линии поведения… Что с каждой неделей становилось всё сложнее. Пожалуй, на поддержание воспоминаний уходила большая часть моих сил. Зато именно благодаря им мне было за что бороться! Иначе я бы давно уже стала послушницей…

Периодически в голове всплывал один и тот же животрепещущий вопрос: как это всё выдерживали будущие бабочки?.. Ведь чтобы сохранить себя в подобных условиях, им следовало обладать невероятной волей! Или наоборот – быть гибкими и мягкими, как пластилин… Чего мне явно не хватало. Всегда.

Неожиданно плавное течение моих мыслей было прервано тихим скрипом. Кто-то открыл дверь и наступил на неудачно уложенную половицу.

Бывает.

Не шелохнувшись, я продолжила бездумно работать, лишь краем мозга отметив, что шаги посетителя подозрительно тяжелы.

– Мина?.. – осторожно спросил вошедший смутно знакомым голосом.

Закрепив нитку, я неторопливо обернулась и посмотрела на гостя.

Мужчина…

– Ганс! – осознав, кто явился по мою душу, радостно вскрикнула я.

И безразличие шелухой осыпалось с тела.

– Шарк, Ганс! Не может быть! Как ты меня нашёл?!

Все прошлые обиды и разногласия тотчас отступили на второй план. За мной прилетели – вот что было главным! Одна эта мысль мигом возвратила меня к жизни – и я, отбросив стеснение вместе с табуретом в сторону, кинулась на шею бывшему другу, чьё появление знаменовало конец моих мучений.

Широко улыбнувшись, напарник бережно приобнял меня за талию и нежно привлёк к себе. В ответ из груди вырвался вздох, полный блаженства – и я окончательно растаяла, почувствовав себя дома…

Всё будет хорошо! Теперь – точно! В этом я была уверена.

Не знаю, сколько мы так простояли. Может быть минуту, а может и час, но для меня это время слилось в одно-единственное бесконечно приятное мгновение. Наконец, Ганс мягко отстранился, и я, подняв голову, наткнулась на его немного растерянный взгляд.

– Что?.. – спросила, не выдержав напряжения.

– Ты… – друг замялся. – …что, того?..

Я непонимающе уставилась на собеседника.

– Ну, это… – он выразительно обвёл свой несуществующий живот, кивнув в мою сторону.

И я рефлекторно скосила глаза вниз, на заметно выросшее пузико, наличие которого уже не скрывало местное бесформенное рубище.

– А… – я почувствовала, что краснею. – Да, всё верно. Я беременна.

На этих словах по лицу Ганса скользнула непонятная тень, заставив его моментально посерьёзнеть.

– От кого? – хриплым голосом осведомился он.

Очередной приступ ревности меня, конечно же, не обрадовал. Но сегодня я была готова простить своему напарнику всё.

– От Лауля, – ответила спокойно.

– Ты уверена?.. – с подозрением уточнил друг.

Я кивнула:

– Без сомнений. Других мужчин у меня не было.

На что Ганс побледнел от гнева и резко отвернулся к окну, вызвав у меня горькую усмешку.

Он всё ещё на что-то надеялся. Пусть и знал, что я предпочла другого… И тут мозг пронзило страшное предположение.

А вдруг он решит оставить меня здесь? Потому что я опять, пусть и негласно, но отказала? Вдруг Лауль не в курсе, где я? Мог же напарник, в конце концов, по собственному почину броситься на мои поиски, припрячь отца, а то и вовсе подключить свои старые не очень законные связи… Пожалуй, так ему действительно было бы легче выйти на Арена или ночных бабочек. А при должной сноровке и выяснить всё, что нужно…

Хотя нет. Вряд ли. Ганс никогда не отличался особой жестокостью. По крайней мере, раньше. Это больше работа для Инквизитора.

Помедлив секунд десять, я всё-таки приблизилась к напарнику и положила руку ему на плечо. От моего прикосновения он ощутимо вздрогнул, однако предпочёл остаться ко мне спиной.

– Даль… – имя само юркнуло на язык. – Лауль не придёт, да?

Ганс отрицательно помотал головой.

Мурашки обиды пробежались по телу, краски окружающего мира потускнели, воздух начал давить на грудь…

– Значит, ты сам сюда прилетел? Без него?

Друг молча кивнул.

– И он не в курсе, что я жива?

В моём голосе отчётливо прослушивались горькие слёзы разочарования, которые я и не думала прятать.

Не знает, и, видимо, уже никогда не узнает. Ганс относился к тем людям, которые не любят делиться. Лучше никому, чем другому – это как раз про него.

– В курсе, – неожиданно сообщил напарник. – Я прибыл за тобой по его указанию.