Бегство от свободы

Мы довели наше обсуждение до настоящего времени и теперь нам следовало бы поговорить о психологической значимости фашизма и о значении свободы в авторитарных системах и в нашей собственной демократии. Впрочем, поскольку обоснованность всех наших доводов зависит от весомости психологических предпосылок, представляется желательным прервать общее изложение и посвятить главу более детальному и конкретному обсуждению тех психологических механизмов, которые мы уже затронули и которые будем рассматривать ниже. Эти предпосылки требуют детального рассмотрения потому, что основываются на концепциях, касающихся бессознательных сил и того, как они находят выражение в рационализации и в чертах характера; эти концепции многим читателям покажутся если и знакомыми, то по крайней мере заслуживающими уточнения.

В этой главе я намеренно буду рассматривать психологию индивида и ссылаться на наблюдения, сделанные при детальном изучении отдельных людей психоаналитическими методами. Хотя психоанализ не дотягивает до того идеала, к которому много лет стремилась академическая психология, т. е. к приближению к экспериментальным методам естественных наук, это тем не менее совершенно эмпирический метод, основанный на доскональном изучении мыслей, сновидений, фантазий индивида, не подвергшихся его осознанной цензуре. Только отрасль психологии, использующая концепцию бессознательных сил, может проникнуть в область обманчивых рационализаций, с которыми мы сталкиваемся, анализируя отдельного человека или целую культуру. Огромное множество с виду неразрешимых проблем сразу исчезает, как только мы решаем отказаться от веры в то, что те мотивы, которые, как считает человек, им движут, неизбежно есть те самые, которые заставляют его действовать, чувствовать и думать так, как он думает.

Многие читатели зададутся вопросом: могут ли находки, сделанные при наблюдении за отдельными людьми, быть приложены к пониманию психологии групп. Наш ответ на этот вопрос – решительное «да». Любая группа состоит из индивидов и никого, кроме индивидов, а потому психологические механизмы, действующие в группе, могут быть только механизмами индивида. Изучая психологию личности как основу для понимания социальной психологии, мы совершаем действия, которые могут быть сравнимы с изучением объекта под микроскопом. Это позволяет нам раскрыть те самые детали психологических механизмов, которые мы видим в действии в большем масштабе в общественном процессе. Если бы наш анализ социо-психологических феноменов не был основан на детальном изучении поведения индивида, он лишился бы эмпирического характера и, следовательно, обоснованности.

Однако даже признав, что изучение поведения индивида имеет такое значение, можно усомниться в том, что данные о людях, считающихся невротиками, имеют ценность для разрешения проблем социальной психологии. Опять же мы полагаем, что на этот вопрос следует дать утвердительный ответ. Те феномены, которые наблюдаются у невротика, в принципе не отличаются от таковых у нормального человека. Они просто более акцентированы, ясно выражены и часто более доступны для осознания невротиком, чем для здорового человека, не осознающего у себя наличия проблем, требующих изучения.

Для лучшего понимания ситуации полезно было бы коротко обсудить термины «невротик» и «нормальный», или «здоровый» человек.

Термин «нормальный», или «здоровый» человек может быть определен двумя способами. Во-первых, это можно сделать с точки зрения функционирующего общества: человека можно назвать нормальным, или здоровым, если он способен играть ту роль, которая отводится ему в данном обществе. Если говорить более конкретно, это означает, что человек способен трудиться так, как этого требует данное общество и, кроме того, способен участвовать в его воспроизводстве, т. е. создать семью. Во-вторых, с точки зрения индивида, следует видеть здоровье, или нормальность, как оптимальное для роста и счастья человека состояние.

Если бы структура данного общества предлагала оптимальную возможность для личного счастья, обе точки зрения совпали бы. Однако для большинства известных нам обществ, включая наше собственное, это не так. Хотя они различаются по степени, в которой способствуют личностному росту, существует несовпадение между целями беспрепятственного функционирования общества и полным развитием индивида. Этот факт делает чрезвычайно важным резкое различение двух концепций здоровья. Одна исходит из социальной необходимости, другая – из ценностей и норм, касающихся индивидуального существования.