Бегство в Египет. Петербургские повести

Я мгновенно вскочил с дивана, бросился к ненадёжной швабре и занёс её над головой, как копьё.

Дверь открылась, я метнул швабру. У порога раздался грохот и одновременно протяжный всхлип.

– Вы чего, совсем обалдели? – Шкипидаров, стоя на четвереньках, ползал по полу и собирал макароны.

– Я не знал, я думал – это маньяк. – Я с досадой посмотрел на Щелчкова.

– Да не здесь он, а там, на лестнице. – Щелчков нервничал и кусал ногти. – В дверь звонили, вы что, глухие?

– Это чайник, он у нас со свистком. Его папа привёз из Польши. Исполняет двадцать восемь мелодий, включая «Траурный марш» Шопена.

Шкипидаров собирал макароны и забрасывал обратно в кастрюлю. Макароны были скользкие и горячие и выскальзывали у него из рук, как живые.

– Ну их на фиг! – Шкипидаров не выдержал. – Давайте будем есть прямо с пола.

Он засунул макаронину в рот, но тут в прихожей что-то тихо задребезжало. Потом громче, потом звук прекратился.

Шкипидаров отвесил челюсть. Макаронина, воспользовавшись моментом, вылезла у Шкипидарова изо рта, стремительно сиганула на пол и забилась под отошедший плинтус. Шкипидаров приложил к губам палец и неловко поднялся на ноги. Это был уже не свисток от чайника, это точно звонили в дверь.

– Вызывай по телефону милицию, – еле слышно сказал Щелчков.

Шкипидаров кивнул, снял трубку и, прислушавшись, стукнул по рычажку.

– Не работает, – удивился он.

– Всё понятно, – сказал Щелчков. – Чёрной лестницы в вашей квартире нет, телефон они у вас отключили, этаж пятый, в окно не выпрыгнешь. Знали б, лучше дома остались бы, там хоть есть кого на помощь позвать. – Он задумался, тряхнул головой и с отчаянной решимостью произнёс: – Лучшая защита какая? Нападение! – Он сжал кулаки. – Значит, надо нападать первыми. Шкипидаров, ты здесь хозяин. Иди первый, открывай дверь.

Открывал он её целую вечность, мы даже устали ждать. Когда вечность наконец миновала, то картина, которую мы увидели, была самой заурядной и мирной.

На площадке не было ни души. Лишь на дохлой желтушной лампочке, что почти не давала света, грелись мелкие комары да мухи.

– Пошутили, – выдохнул Шкипидаров, вытирая ладонью лоб. – Витька Штукин из десятой квартиры. Или Колька Пуговкин из пятнадцатой. Их работа, шутники недоделанные.

– Нет, не Штукин, – сказал Щелчков. – И не Пуговкин.

Взгляд Щелчкова упирался куда-то под ноги, на темнеющий за дверью предмет – круглой формы и зелёного цвета.

На площадке лежала шляпа.

Мы переглянулись, не понимая, какого дьявола здесь делает эта шляпа. Я нагнулся и протянул к ней руку. Шкипидаров на меня как зашикает:

– Не дотрагивайся, вдруг заминирована!

Я сейчас же отдёрнул руку и зачем-то подул на пальцы.

– Может, вызовем на всякий случай минёров? – с перепугу предложил Шкипидаров.

Щелчков глянул на него, как на дауна.

– Ладно, в общем, вы как хотите, а мне это уже вот где сидит. – Он присел над шляпой на корточки. – Интересно, – удивился Щелчков, – вроде рыбой от подкладки воняет. Точно – рыбой. – Щелчков принюхался. – И похоже, это рыбка-колюшка.

– Может, лысый, который в шляпе? – неуверенно произнёс я. – Тот, что с удочкой на набережной стоял? И потом, на рынке, ну помните? Он безногого гармониста слушал.

– Да, весёлая собралась компания, – издевательски поддакнул Щелчков. – Сперва Сопелкина, потом этот псих, а теперь ещё лысый в шляпе.

– Всё равно не понимаю, хоть тресни. – Я костяшками постучал по темечку, чтобы лучше соображалось. – Севастьянову мы нужны для каких-то опытов, Сопелкину заставляет Севастьянов. А лысому зачем мы понадобились? Ловить на живца колюшку?

– Да, загадка, – согласился Щелчков. – А с шляпой что будем делать?

– В окно, в помойку, какая разница! – Одним махом я схватил шляпу и напялил ему на голову.

Щелчков даже не улыбнулся шутке. Обалдевший, он смотрел себе под ноги. Там, на пыльном полу площадки, лежала никакая не мина. Там лежали клочок газеты и ещё что-то скомканное и красное, пахнущее и солёно и сладко с лёгким привкусом увядшей берёзы. Будто воблу сварили в сахаре, перемешивая берёзовым веником. И без дураков было ясно: это был тот самый носок, принадлежавший тому самому человеку из той самой квартиры на Канонерской, которая сгорела недавно.

А рядом с ними как ни в чём не бывало лежал спичечный коробок с ракетой.

Глава девятнадцатая,

в которой мы расшифровываем загадочное послание

Мы сидели на кухне у Шкипидарова и ломали голову над загадкой. Получался какой-то ребус. Звонок, шляпа, кусок газеты, коробок, носок с ноги мертвеца…

– Носок правый, – сделал вывод Щелчков, разглядывая дырку на пятке. – Только если он был на трупе, то почему оказался здесь? Тело ведь тогда увезли. Значит, кто-то специально снял с мертвеца носок, чтобы положить его вместе с шляпой под дверью? Что он хотел этим сказать? И кто он, этот «кто-то», такой?

Короче, сто вопросов и ни одного ответа!

– Лысый, кто же ещё, ведь шляпа его, – с умным видом заключил Шкипидаров.

– Неизвестно, – сказал Щелчков. – Это вполне мог сделать и Севастьянов. Кокнул лысого, снял с него шляпу и подбросил сюда под дверь.