Бегущий Орёл, дева-воин

Но Отаки, храбрая девушка, уже остановила своего коня и, спрыгнув с него, стала сбрасывать с седла тяжелый груз мяса, перекинутый через него. Он упал на землю, когда к ним побежал её отец, по пятам за которым следовали самые быстрые бегуны из военного отряда. Он сунул ружьё за пояс, освободив обе руки; потом схватил Отаки, забросил её в седло, вскочил сзади и хлестнул лошадь тяжелым хлыстом из оленьего рога, свисавшим с его правого запястья. В то же время ближайший из преследователей, высокий мужчина могучего телосложения, схватился левой рукой за хвост лошади, отбросил ружье и на бегу правой рукой вытащил нож из ножен, сжал его зубами, а затем обеими руками начал подтягиваться ближе к всаднику, и из-за этого дополнительного веса лошадь двигалась все медленнее и медленнее. Но Утреннее Перо вытащил из-за пояса ружьё и, схватив его за дуло, развернулся и с размаху ударил им противника по голове. Я вправду услышал глухой удар, несмотря на то, что находился очень далеко! И когда он его ударил, тот повалился набок, и я не видел, чтобы он хотя бы дёрнул рукой или ногой!

Освободившись от человека, лошадь побежала быстрее. Мой отец, спешивший на помощь своему товарищу, был уже почти рядом с ним, когда тот сразил врага. Он перезарядил ружьё и теперь, двигаясь позади лошади с двойной ношей, прицелился в ближайшего врага, выстрелил и убил его. Я увидел, как кровь брызнула из середины его груди! Затем мой отец догнал Утреннее Перо и Отаки и стал поочередно хлестать их и свою лошадь, и мы снова начали отрываться от врага – теперь уже гораздо быстрее, потому что наши преследователи почти выдохлись. Они сделали еще несколько выстрелов, но все мимо, и через некоторое время мы выехали за пределы досягаемости их ружей и, развернувшись, направились к лагерю.

Вскоре мой отец крикнул мне остановиться.

– Бросай это мясо, – сказал он, – поторопись домой и приведи сюда воинов. Мы убили двоих, возможно, троих из этого военного отряда, и мы убьем их всех. Скачи быстрее! Мы будем следить за врагом, следовать за ним, куда бы он ни направился. По возвращении вы найдете нас где-нибудь неподалеку от этого места.

Я одним толчком избавился от своего тюка мяса, а затем поскакал в лагерь на своей старой охотничьей лошади быстрее, чем приходилось когда-нибудь за много последних дней. Прибыв туда, я проехал среди вигвамов, выкрикивая новости, и едва услышав их, мужчины бросились за своими лошадьми или послали за ними мальчишек, пока сами они надевали военные наряды и доставали щиты, оружие и сёдла. У некоторых рядом с вигвамами были привязаны лошади, и они были готовы выехать почти сразу. Один мужчина дал мне свежую лошадь и, как только я её оседлал, крикнул, чтобы я вёл их. Мы двинулись в путь – восемь или десять человек, и по мере продвижения все больше и больше людей шли вслед за нами, и вскоре за нами последовали все воины, которые были в лагере.

Уже близился закат, когда мы нагнали Утреннее Перо, моего отца и Отаки немного восточнее того места, где я их оставил, но все еще на равнине, далеко от подножия гор. Военный отряд, сказали они, только что перевалил через вершину ближнего хребта и, несомненно, направлялся к поросшему соснами склону за ним, тому самому, через который мы проходили утром, идя на охоту. Пока мы разговаривали, все больше наших людей присоединялось к нам, пока нас не набралось человек пятьдесят, и ещё многих мы видели на тропе. Наш вождь, Одинокий Ходок, был там и, осмотревшись, крикнул:

– Нас достаточно, идём! Давайте поторопимся и уничтожим врага. Уже почти ночь!

– Я иду с тобой, – сказал я своему отцу.

– Я тоже! – воскликнула Отаки.

Утреннее Перо и мой отец посмотрели друг на друга и на нас, раздумывая, что ответить, и я почувствовал себя очень неловко, опасаясь, что нас отправят прямиком домой. Отаки, глядя на них, нервно теребила пальцы, что делала всегда, когда волновалась и ждала ответа «да» на какую-то просьбу.

– Мы позволим им пойти, если они пообещают не лезть под пули, – сказал наконец Утреннее Перо

– О, да, конечно, – ответил я, и мы отправились в путь, оба верхом на её лошади, а Утреннее Перо взял свежую, на которой я приехал из лагеря.

Очевидно, военный отряд не заметил приближения наших воинов из лагеря, иначе они вырыли бы ямы на вершине хребта и устроили там засаду. Когда мы добрались до вершины хребта, то увидели их внизу, на равнине между ним и горами – все они беспорядочной вереницей бежали под прикрытие все ещё далекого леса. Они увидели нас, как только мы увидели их, остановились прямо там, где были, и начали зарываться в твердую землю, словно стая барсуков, используя свои ножи, чтобы сделать насыпи.

– Вы двое останетесь здесь, – крикнул мой отец нам с Отаки, и Утреннее Перо знаком велел нам остановиться.