Бегущий Орёл, дева-воин

Нам хотелось продолжить путь, но мы послушались их и слезли с лошади. Одинокий Ходок повёл их за собой, наш отряд продолжил спуск с хребта со скоростью ветра, оставляя за собой облака поднявшейся пыли. Вскоре они запели военную песню, перемежая ее пронзительными боевыми кличами, и, о, как здорово всё это звучало в наших ушах! Мы танцевали в такт музыке, Отаки и я, а воины, проходившие мимо нас и спешившие успеть присоединиться к битве, смеялись над нашим возбуждением и кричали нам, чтобы мы набрались смелости и шли вместе с ними.

– Давай пойдём! Давай подойдем поближе к тому, что сейчас произойдет! – предложил я Отаки.

Она покачала головой.

– Они сказали нам оставаться здесь, и мы остаемся здесь, – ответила она.

Тут она была права. Я не стал ее больше уговаривать, но, о, как же мне хотелось быть рядом со своим отцом – иметь ружьё и сражаться вместе с ним в предстоящей битве!

Взявшись за руки, мы с Отаки стояли и наблюдали за происходящим внизу. Наш отряд почти настиг врага – все они продолжали копать землю, невысокие кучки образовывали темно-коричневый круг на покрытой желтой травой равнине. И вот они перестали рыть свои норы, залегли, каждый за своей кучей, и, держа оружие наготове, ждали приближения наших воинов. Внезапно наши разделились – половина из них направилась правее, половина левее врага, пригибаясь к спинам своих лошадей. Клубы дыма поднялись от куч коричневой земли, от всех них, и бух! бух! бух! выстрелов донеслись до наших ушей быстрее, чем мы могли сосчитать, но наши всадники ответили всего двумя или тремя выстрелами; в тот момент они хотели вызвать на себя огонь противника. |

Мы видели, как упали две лошади, как их всадники спрыгнули с них и спрятались за умирающими животными, используя их как укрытия, и видели, как один из наших людей упал навзничь со своей лошади и больше не двигался после того, как ударился о землю.

– О! Ох! – воскликнула Отаки. – Надеюсь, это был не мой отец!

– Ай! И не мой! – воскликнул я и призвал Солнце защитить его.

– Да! Да! О Солнце! – взмолилась Отаки, – защити наших отцов! Проведи их невредимыми через эту битву!

И вот началась настоящая битва. Зайдя к врагу в тыл, две половины нашего отряда соединились и, ведомые старым Одиноким Ходоком, развернулись и бросились прямо на круг из куч коричневой земли. Не успели мы досчитать до десяти, как они уже были среди них, стреляли из ружей, спрыгивали с лошадей и сражались с оставшимися врагами врукопашную, и всё так смешалось – пыль, люди и лошади – что мы почти ничего не могли разглядеть

– Пойдем, сядем на нашу лошадь. К тому времени, когда мы спустимся туда, всё будет кончено, – сказал я Отаки.

Мы не торопились спускаться с этого гребня! Страх был с нами – он твердил нам, что там, внизу, в кругу кричащих людей и гарцующих лошадей, мы можем обнаружить то, чего нам не хотелось бы видеть! Мы медленно ехали по равнине и приближались всё медленнее и медленнее, пока не смогли отличить одного воина от другого.

– Вот мой отец! Вот! Привязывает что-то к своему седлу, – внезапно крикнула Отаки, как будто я был глухим, и в этот момент я увидел своего отца, разговаривающего с главным вождем. Тут мы начали подгонять лошадей, и вскоре оказались на краю круга. Почти каждый из собравшихся рассказывал, что он сделал в бою – как он застрелил или сбил с ног и сразил насмерть своего противника или противников. Мы подъехали к моему отцу и вождю, стоявшим в стороне.

– Ну что ж, дети мои, вы видели битву, – сказал он. – Ничего особенного тут не было, все быстро закончилось, но прежде чем мы смогли уничтожить врага, были убиты Одинокая Стрела, Раненый По Ошибке и Туша Бизона. А теперь возвращайтесь в лагерь и скажите их женщинам, чтобы они пришли за телами и привели ещё пятьь лошадей. Некоторые из нас пешие.

Мы пошли, но сначала проехали через круг насыпей и увидели двадцать семь убитых врагов, все они были скальпированы. Если считать троих, убитых ранее моим отцом и Утренним Пером, то их было тридцать человек. Это были ассинибойны, ими предводительствовал Одинокая Гора, вождь, который посетил нас в устье Лосиной реки и притворился, что относится к нам очень дружелюбно! Он много говорил о том, что собирается навестить нас позже. Ну вот, его визит подошел к концу!

Когда мы покидали круг, Утреннее Перо крикнул нам остановиться, и после недолгого разговора с теми, кто был рядом с ним, он раздобыл для нас двух быстрых лошадей взамен нашей измотанной вьючной лошади.

– А теперь поспешите в лагерь с вашим сообщением, – сказал он нам, – и прикажите привести ещё восемь или десять лошадей. Мы все останемся здесь и будем охранять наших мёртвых, пока за ними не придут их женщины.