Бегущий по лезвию

Обнаженная, она прошествовала мимо них через застекленную дверь и уселась в абстрактной формы кресло из вспененного пластика рядом с большим зеркалом, обхватив руками поднятое колено. Она перевела взгляд со своего отца на Елену, которая была явно раздражена ее поведением. Хорошо. Пусть себе кипит. У Елены было именно такое тело, о котором она размышляла совсем недавно. Плотное. Даже слишком. Полные бедра, толстые ноги, высокая и объемистая грудь. И одевалась она так, чтобы подчеркнуть свои прелести. Риза не завидовала фигуре любовницы отца. Обычно Елена носила корсет и различного рода подтяжки, что давало возможность ее формам производить надлежащий эффект, но Риза хорошо помнила ту вечеринку на пляже, когда все они купались нагишом, и бедная Елена так ужасно трясла своими телесами. Ее тело было приспособлено либо для кровати, либо для открытого официального платья, но отнюдь не для прогулок в голом виде. Риза спрашивала себя: если бы Елена завтра умерла, взяла бы она ее личность для трансплантации? Вряд ли. Да и Елена не расстроилась бы, узнав, что Риза не хотела бы иметь ее в своей голове даже временно.

Марк и Елена вернулись в комнату. Риза засмеялась. В этом раунде она получила дюжину очков. Ее отец пришел сюда вместе с Еленой потому, что знал, что она будет раздражена, увидев их вместе, но он обнаружил ее абсолютно голой. Это разозлило его, так как разбудило в нем неконтролируемые импульсы и, следовательно, поставило его в неловкое положение перед Еленой. Поэтому он и завел разговор о пневмонии и открытом воздухе. А она подчинилась и вошла в комнату, но осталась голой, объединив таким образом бунт и провокацию. Марк тоже улыбнулся, он убедился, что дочь его переиграла, и не мог не порадоваться за нее.

Его комнаты находились этажом ниже. Она оставила для него записку с просьбой подняться к ней, когда он вернется домой обедать.

— Я хотела поговорить только с тобой, Марк, — сказала она.

— Ты можешь говорить в присутствии Елены. Она почти член нашей семьи.

— Странно. А на похоронах дяди Пола я ее не видела.

Марк скривился. Риза попала в слабое место. Она вдохновенно портила отношения с Еленой, и та уже была на пределе!

— Я рассчитывала поговорить с моим отцом наедине, — сказала Риза. — А коль уж вы пришли вдвоем, мне не хотелось бы встревать между вами, и…

Марк, сдавшись, пожал плечами. Елена так фыркнула, что пудовая грудь в ее декольте заколыхалась. Виляя бедрами, она покинула комнату.

— Ну, теперь ты наденешь что-нибудь? — спросил Марк.

— Мое тело беспокоит тебя, Марк?

— Риза, у меня сегодня было тяжелое утро и…

— Хорошо, хорошо. — Она знала, как уступить ему. Подобрав халат, она завернулась в него, и вежливо предложила отцу поднос с напитками. Он выбрал одну из капсул и приложил ее к своей руке. Сама она не колеблясь выбрала золотой ликер, введя его себе с большим умением. Риза поежилась, когда ультразвуковая игла ввела благодатную жидкость в вену. Она внимательно посмотрела на отца. Он был сильно обеспокоен, весь в напряжении — без сомнения, это Родитис. Хотя, может это были просто сложности с завещанием дяди Пола.

— Мне кажется, ты знаешь, о чем я хочу тебя попросить, — сказала она.

— О летней поездке на Марс?

— Конечно же, нет.

— Тогда…

— Ну ты же знаешь.

— О твоей трансплантации? — улыбнулся он.

— Да, о трансплантации, — ответила Риза. — Мне уже шестнадцать. Похороны дяди Пола давно прошли. Я хочу пройти через это. Могу я получить твое согласие?

— Почему ты так торопишься, Риза? У тебя впереди сколько угодно времени, чтобы получить новую личность.

— Вот я и хочу ее получить. Сколько тебе было лет, когда ты получил первую?

— Двадцать, — сказал Марк. — И это было ошибкой. Мне пришлось уничтожить ее. Мы не подошли друг другу. Можешь ли ты представить себе, Риза, что, несмотря на тщательное анализирование и опробирование, я получил личность пещерного антисемита? Конечно же, пробудившись в теле еврея, он чуть не сошел с ума.

— Как ты подобрал его?

— Это был человек, которым я восхищался. Архитектор, один из самых великих зодчих. Мне нужно было его умение планировать. Но вместе с его знаниями я получил и его слабости, и после трех месяцев ада для нас обоих я его стер. Прошло несколько лет, прежде чем я осмелился взять новый трансплантат.

— Да, похоже, тебе немного не повезло, — сказала Риза. — Но мы отклонились от темы. Я достаточно взрослая для трансплантации. С твоей стороны было бы неразумно отказать мне в согласии. У нас есть на это средства, я психически уравновешена и так далее. Ты просто не хочешь разрешить мне, а я не могу понять почему.

— Потому что ты еще очень молода! Посмотри, Риза, ведь шестнадцать лет, это, кроме всего прочего, легальный возраст для замужества, но если бы ты ко мне подошла и сказала, что хочешь…

— Но я же этого не сделала. Трансплантация и замужество — разные вещи.

— Это гораздо более интимная вещь, чем замужество, — сказал Марк. — Поверь мне. Ты не просто будешь с кем-то делить кровать. Тебе придется делить с кем-то свою голову, Риза, и ты не можешь представить, насколько это интимно.