Бегущий в лабиринте

- Снаружи Лабиринт, - прошептал Ньют, его глаза были широко открыты, как будто он был в трансе. – Все, что мы делаем, вся наша жизнь, Новичок, вращается вокруг Лабиринта. Каждую прекрасную минуту каждого прекрасного дня мы проводим в ужасе перед Лабиринтом, пытаясь решить задачу, которая не дает нам однозначного решения, понимаешь? И мы хотим показать тебе, почему здесь все не так просто. Показать тебе, почему они каждую ночь закрывают стены. Показать тебе, почему тебе не стоит никогда, никогда не высовывать своей задницы отсюда.

Ньют отошел на шаг, все еще придерживая ветви плюща. Он жестом показал Томасу занять его место и посмотреть в окошко.

Томас так и сделал, наклонившись так сильно, что носом уткнулся в холодное стекло. Ему понадобилась секунда, чтобы глаза сфокусировались на движущихся объектах по ту сторону, разглядеть за грязью и пылью то, что Ньют хотел ему показать. А когда разглядел, воздух комом встал в его горле, как будто внезапно подул холодный ветер и ветер вокруг.

Огромное странной формы существо размером с корову, но без определенной формы двигалось по земле в коридоре снаружи. Оно залезло на противоположную стену, а затем прыгнуло на толстое стекло с громким ударом. Томас взвизгнул раньше, чем успел остановить себя, отскакивая от окна, но существо отскочило от окна, не оставив на нем ни царапинки.

Томас сделал два глубоких вдоха и снова прислонился к окну. Было слишком темно, чтобы рассмотреть получше, но странные огоньки неизвестного происхождения помогли смутно разглядеть серебряные шипы и блестящую плоть. Опасно выглядящие наконечники выступали из его тела как руки: диски как у пилы, ножницы, длинные стержни, предназначение которых можно было только угадать.

Существо было жуткой смесью животного и машины, и казалось, оно догадывался, что кто-то за ним наблюдает, казалось, оно знает, что находится внутри Глэйда, казалось, что оно хочет попасть внутрь и разорвать человеческую плоть. Томас ощутил растущий холод в груди, расходящийся вокруг как опухоль, не дающий дышать. Даже с провалами в памяти он был уверен, что никогда в жизни не видел ничего столь ужасного. Он отошел на шаг, храбрость, которую он ощущал вечером полностью испарилась.

- Что это за штука? – спросил он. Его живот свело, и он думал, сможет ли он когда-нибудь снова есть.

- Мы зовем их Гриверы, - ответил Ньют. – Отвратительные уроды, да? Просто радуемся, что они выходят только ночью. Спасибо этим стенам.

Томас сглотнул, думая, сможет ли он вообще когда-нибудь отсюда выбраться. Его желание стать Бегуном теперь казалось огромной ошибкой. Но он должен это сделать. Каким-то образом, он просто знал, что должен. Это было очень странное ощущение, особенно после того, что он только что увидел.

Ньют отсутствующим взглядом посмотрел в окно.

– Теперь ты знаешь, что за чертовщина водится в Лабиринте, мой друг. Теперь ты понимаешь, что это не веселое времяпрепровождение. Тебя послали в Глэйд, Новичок, и мы ждем, что ты выживешь и поможешь нам справиться с тем, зачем нас сюда послали.

- И зачем же? – спросил Томас, хотя был в ужасе от того, что мог услышать в ответ.

Ньют обернулся и посмотрел на него мертвым взглядом. Стали возникать первые следы рассвета, и Томас мог детально разглядеть лицо Ньюта, его тугую кожу, нахмуренный лоб.

- Найти способ выбраться отсюда, Новичок, - сказал Ньют. – Пройти гребаный Лабиринт и найти путь домой.

Пару часов спустя двери снова были стали открываться, грохоча, дребезжа и тряся землю, пока не открылись полностью. Томас сидел за разваливающимся столиком для пикников около Усадьбы. Все, о чем он мог думать, были Гриверы, какая у них цель, что они делают там по ночам. Каково это – быть атакованным кем-то столь ужасным.

Он пытался выкинуть эту картину из головы, переключиться на что-то другое. Бегуны. Он просто уходят, никому не говоря ни слова, рассеиваясь по Лабиринту на полной скорости и растворяясь по углам. Он представил их, глядя на яйца с беконом в тарелке, ни с кем не разговаривая, даже с Чаком, который, молча, ел рядом с ним. Бедный мальчик устал пытаться начать разговор с Томасом, который просто отказывался отвечать. Все, чего он хотел, просто побыть один.

Он просто не понимал. Его мозг был перегружен, пытаясь вычислить степень невозможности сложившейся ситуации. Как мог лабиринт, с такими высокими и большими стенами, быть настолько огромен, что дюжина детей не могла выбраться отсюда после неизвестно скольких попыток? Как может существовать нечто подобное? Но, что еще более важно – зачем? Какова возможная цель подобных вещей? Почему они все оказались здесь? Как долго они здесь уже пробыли?

В попытках сбежать от этих размышлений мозг продолжал выдавать ему образ Гривера. Этот призрак вставал перед глазами каждый раз, когда Томас моргал или тер глаза.