Бей. Беги. Замри

Она умолкает, мысленно проверяя, не забыла ли что-нибудь важное.

– Завтра я увижу Лео. Если будут вопросы, пишите мне на электронную почту. Удачи вам.

Адвокат пожимает им руки. Сколько раз она уже видела этот растерянный взгляд. Для родных и близких это переломный момент. Они начинают соскальзывать в поглощающий их незнакомый мир. Они понимают, что тоже в некотором роде лишились свободы. У них больше нет выбора, нужно только подчиняться. Нет больше ни малейшей возможности для маневра, теперь они зависят от какой-то непонятной организации, от воли людей, которых не знают, – независимо от своего положения в обществе. Они не смогут защитить тех, кого любят, не смогут избавить их от насилия и страданий – или же их помощь будет совершенно ничтожна. Они больше не смогут ни обнять их, ни услышать – а если и смогут, то лишь на краткий миг.

К этому мэтр Хамади так и не смогла привыкнуть. Она не решается коснуться руки Анны, а ей бы хотелось потянуть ее за рукав, вывести из ступора, оттащить в сторону от волны, которая вот-вот накроет ее, от бурного потока, к которому ни мать, ни отец никогда не бывают готовы и который вскоре сметет всю их уверенность.

Но Анна уже направляется к выходу, не обернувшись посмотреть, идет ли Юго за ней. Все, от чего она до сих пор бежала, обрушивается на нее. Звуки и образы, обрывки расплывчатых воспоминаний – из газет, документальных материалов, сериалов, фильмов, – двери серых камер, металл, бетон, люди все в шрамах, не люди, а дикие звери. Право сильного, крики, жестокость, изнасилования. Вот он, ужас: ее сына утащили к волкам, ее сына с нежной кожей, ее беззащитного сына, они вцепятся в него когтями, вопьются зубами, разорвут на куски.

* * *

Юго думает о другом. Он думает о будущем. О том, что Лео, возможно, будет осужден, ведь два судьи и прокурор уже нашли достаточно оснований, чтобы отправить его за решетку. Лео отправляется в тюрьму, и не исключено, что там он и останется, каким бы абсурдным это ни казалось. Если такое случится, сохранится ли соответствующая информация в полицейской картотеке? Будет ли предварительное заключение фигурировать в каких-нибудь досье? Юго сердится на себя: нужно было спросить адвоката! Затем он спохватывается: даже если упоминание о неприятностях, постигших его сына, будет удалено из судебных документов, в интернете оно все равно останется. Юго открывает телефон, чтобы написать в заметках: «узнать о возможности обелить свою репутацию». Не успевает он дописать, как на экран сыплются уведомления. Мэр хочет знать последние новости. Бывший коллега из газеты тоже. И коллеги этого коллеги. Отец. Мать. Жеро. Сотрудники муниципалитета, партнеры, поставщики, даже те, что встречались с ним всего два или три раза, но у них есть его номер. Это сводит с ума – то, как все упиваются происходящим. Это вроде как и их история тоже, и речь идет не только о Лео – об этом герое на баррикадах, каким они его себе представляют. Стервятники жаждут сенсаций и мести. А есть ведь еще и завистники – им приятно думать, что у других не все так гладко. Счастливая, безмятежная семья раздражала их, заставляла острее чувствовать разочарование от собственной жизни. И теперь они рады получить доказательство того, что от неприятностей никто не застрахован, колесо фортуны повернулось – и вот достигшие успеха падают вниз. Есть и такие, в чью спокойную жизнь хлынул долгожданный адреналин, – эти, обмирая, думают о том, что подобное может случиться с ними, но они тут же успокаивают себя: ну нет, только не с ними, их дети не ходят на демонстрации, их дети не станут бить полицейских.