Бей. Беги. Замри

Лео расхаживает взад и вперед, натыкаясь на стены.

– Сукин сын, сукин сын, сукин сын.

Анна вспоминает о копилке, которую они завели, когда Лео пошел в среднюю школу. Они договорились класть в нее монетку каждый раз, когда кто-нибудь из них произнесет плохое слово. Это продолжалось несколько месяцев, потом Юго и Анна обнаружили, что копилка стоит пустой, и выбросили ее.

– Черт возьми, Тим…

Лео проклинает Тима, но на самом деле сердится на себя. Разве он не знал, что у этой дружбы есть границы? Разве не он сам виноват в том, что их переступил? Когда они вошли во двор лицея, в ту же секунду стало ясно, что королем будет Тим. Тим был сыном уважаемой персоны, Тим обладал врожденной уверенностью, которая дается в придачу к деньгам, когда они текут рекой, он всегда был окружен людьми, все старались ему понравиться, надеялись войти в число избранных, стать подружкой или лучшим другом – и все делали вид, что они друзья с равными правами и обязанностями, хотя отношения выстраивались согласно жесткой, раз и навсегда установленной иерархии. Лео получил место избранного, место лучшего друга, и понимал, что фактически попадает в рабство. И никогда не будет чем-то большим – только рабом, спутником на орбите солнца, – это место досталось ему, поскольку больше никто не согласился бы оставаться на вторых ролях, но ему казалось, что все правильно: он будет Сэмом при Фродо, Робином при Бэтмене. Он позволил Тиму выдавать свое чувство превосходства за щедрость, пользуясь и злоупотребляя деньгами родителей. И если им с Тимом нравилась одна и та же девушка, Лео сразу отступал. Не моргнув и глазом, он выполнял поручения, когда планировались совместные развлечения: покупал пиво, бронировал доски для серфинга, чистил их, перед тем как вернуть, пока Тим обсуждал с прокатчиком силу ветра. Родители с умилением смотрели на этих двух неразлучников, не желая замечать реального положения дел: их дети придерживались правил игры, которые придумали они, взрослые.

Лео мирился со всем этим, потому что так устроен мир – мир, в котором каждому отведено место в соответствии с его стартовым положением в обществе, он понимал это инстинктивно. И еще потому, что все, что он видел с детства, говорило: тебе повезло оказаться за одним столом с людьми поважнее тебя. Он знал, что сам с изъяном – из-за родителей матери, он их почти не видел, но знал, что они из простых. И он с готовностью принял правила игры. Он знал свое место в этих неравных отношениях и в ответ ждал только одного – преданности. Но Тим тут же сдал его, прикрывая свою задницу, при первом же рывке веревки отпустил ее и позволил Лео свалиться в пропасть, стараясь остаться чистеньким.

Лео потрясен собственной наивностью.

– Сядь, – вздыхает Анна. – Мне звонил твой адвокат.

Она знает, что должна потушить пожар, но на самом деле ей хочется вылить в огонь литры бензина. Литры страдания, литры ненависти. Выпускные экзамены начались. Прямо сейчас этот ублюдок Тим заполняет экзаменационные листы. Он получит диплом, поступит в бизнес-школу, будет работать с родителями, все препятствия исчезнут с его пути, и в конце концов он станет владельцем отеля. Его судьба предопределена, удобна, никаких сюрпризов, разве что какая-нибудь авария на гидроцикле или в кабриолете, но это маловероятно. «Жизнь улыбается только богатым, – думает Анна, – для всех остальных она сизифов труд».

– Мэтр Хамади предполагает, что эксперт приедет в июле.

– Я знаю, мам. Никаких проблем не будет. Я оступился, но я не чокнутый. Можешь назвать того, кто никогда не делал глупостей?

Судья назначил психиатрическую экспертизу. Лео придется доказать, что он не склонен к насилию и не опасен. В остальном картина выглядит обнадеживающе: имя Готье исчезло с транспарантов. Нападение на полицейский участок, затем разрушение пропускного пункта на платной дороге и побивание камнями чучела с лицом президента – вот что теперь на первых полосах газет, у журналистов теперь новые герои. Митинги пошли на спад – началась пора отпусков, у студентов – конец учебного года и экзамены. В целом ничто не должно помешать освобождению Лео – разве что неблагоприятное заключение эксперта.

– Лео, тебе больше нельзя драться. Ты не можешь показаться психиатру со следами побоев, у тебя не должно быть предупреждений или еще каких-либо дисциплинарных взысканий. Ты должен быть тише воды.

– Мама… я стараюсь как могу.

Он барабанит по столу указательным и средним пальцами, ногти обгрызены, суставы покраснели и опухли.

Анна медленно запускает руку в вырез платья и достает таблетки.

– Лео, это большой риск для нас обоих. Они могут вызвать проблемы с дыханием, хуже того… К ним возникает сильное привыкание…

Лео ошеломлен. Его мать принесла таблетки.

– И пожалуйста… Постарайся, чтобы никто ничего не узнал…

– Мам, не знаю, что сказать… Я не думал, что ты на это пойдешь. Правда, не думал. Я просто предложил то, что мне тогда пришло в голову, но тут же пожалел об этом… Прости меня… Не нужно было… Ты же безумно рисковала…