Бей или умри

Рядом с этой лёгкостью мои собственные техники выглядели особенно неуклюжими и грубыми – зато мощными.

Я сузила купол до полукилометра в диаметре – и резко усилила. В музыке Соула тут же появилась брешь, зона тишины, где превалировало моё влияние… Или нет?

Обычно для эмпатического воздействия физических преград не существует. Но здесь воздух сопротивлялся, а скалы пытались вытолкнуть купол, вытеснить его – так, словно сама эта странная долина была полуразумным хтоническим существом.

«Ну уж нет».

Я стиснула зубы, усиливая напор. Тейт ощутил давление, но инстинктивно потянулся навстречу, раскрываясь и безмолвно обещая поддержку. Орса замерла перепуганным мышонком, не рискуя даже моргать. Итасэ рефлекторно сопротивлялся, но его ментальных способностей не хватало… Так, а это что?

– Ран… Ран-кан, – хрипло выговорила я, только в последний момент вспомнив про суффикс вежливости. – Может, мне кажется, но, похоже, тебе кто-то туманит голову. Ты позволишь?

Итасэ с подозрением прищурился, оборачиваясь:

– Позволю – что?

Договорить он не успел.

Я почувствовала, как встроенная в его разум ментальная программа меняется, и ударила по ней – грубо, примитивно, выжигая напрочь связи между Итасэ – и тем, вторым, который сумел дотянуться до него незаметно для нас. И, пока ощущение мерзкого чужого присутствия было ярким, как привкус лука в чае – прошлась по Лао и Тейту, выкорчёвывая запрятанные программы внушения.

Наверное, если бы не дивный опыт с блоками Лиоры – и теми, что установил Эфанга, и с моими собственными – я бы не справилась. Мне и сейчас удалось проскользнуть по самому-самому краю между успехом – и провалом.

…всё-таки успела.

Виски заломило.

– Соул, с сестрой сам разбирайся, – вяло окликнула я мага и прикрыла глаза.

Хорошо бы теперь отдохнуть и на время отказаться от эмпатии. Но, учитывая, что нас всех едва незаметно не заколдовали – не самое лучшее решение.

– Что это было? – дружелюбно поинтересовался Лао.

Кажется, он один не обиделся из-за такого неделикатного вмешательства. От остальных фонило глухим раздражением, где – завуалированным, где – не особенно.

– Это я вас немного спасла, – откликнулась я резко и устыдилась. Ну вот, сорвалась на единственном адекватном человеке… ну, условно человеке. – Извини. Мне нехорошо теперь, вот и ворчу. Какая-то мразь исподтишка влияла на всех нас. Довольно долго, думаю, часа четыре, как минимум… больше двух сетов. Программу… Ну, то есть, что именно нам внушали, я так и не разобрала, но вряд ли что-то хорошее.

– Я даже знаю, что именно, – неожиданно произнёс Итасэ. – Трикси-кан, оглядись. И, да, я раздражён. Но не из-за тебя, так что хватит дрожать и прижиматься к Тейту.

– Она не прижимается, – с сожалением возразил Тейт. – Она просто дрожит.

Мама говорила, что от псионического перенапряжения помогает эмоциональная перезагрузка. А чтобы перезагрузиться, надо хорошенько удивиться… Например, закрыть глаза в реальной, пусть и немного странноватой долине, а открыть – в какой-то гигантской банке.

– Что здесь происходит? – спросила я, рефлекторно поджимая ноги.

Нет, со скалами всё было в порядке – почти. Тот же серо-коричневый камень, зеленоватые прожилки, только рельеф сгладился, словно его утюгом разровняли. Самая жуть начиналась дальше, примерно в полутора километрах. Там высилась глянцевая стена, похожая на мутное стекло; она плавно загибалась, очерчивая круговой периметр. Небо пластмассово побелело и опустилось – крышка, ни дать ни взять. Одно радовало: вдали, за полупрозрачной преградой, виднелась колоссальная чёрная гора.

Надеюсь, та самая, которую мы вначале потеряли.

– А то, что мы целый день слонялись по дурацкому пустырю, – весело и зло ответил Тейт, сверля взглядом психоделическую стену. Наверное, на её месте я бы уже давно куда-нибудь в сторону сдвинулась и пропустила это рыжее горе, лишь бы целой остаться. – Какой фаркан додумался такое устроить, интересно.

– Скоро узнаем, – пугающе добрым голосом пообещал Итасэ и очень аккуратно расправил шарф у себя на плечах. Похожая на туман серая ткань строптиво вздымалась, точно от невидимого ветра; при взгляде на неё хотелось зябко поёжиться, хотя в долине было по-прежнему жарко и душно. – Твоя сестра в порядке, Соул-кан?

Только сейчас я заметила, что спокойная ментальная мелодия смолкла. Сеть-паутинка, впрочем, никуда не делась – она словно просела, стала едва ощутимой; отдельные нити по-прежнему тянулись к Соулу.

– Как видишь, – рассеянно произнёс он, мимоходом погладив щиколотку Орсы. Девчонка дрыгнула ногой и грозно уставилась вдаль, явно подражая Тейту. – Не знаю, что за маг это сделал, но справился он неплохо. Я уже говорил, нет? По-моему, не говорил… Когда маг понял, что его тайная песня обнаружена, он избавился от неё. До последнего звука. Очень ловко, да…

– И ты его не сумел отследить? – Итасэ потёр между пальцами краешек шарфа и задумчиво перекинул его через плечо.