Бей или умри

Волосы у Лао закрывали половину лица; не видно было, как шевелятся губы, но зато из-за тёплого дыхания усилился исходящий от прядей аромат – тревожный и приятный одновременно; яростная зимняя гроза, ледяной ливень – и раскалённый камень, надвое расколотый молнией…

– И у тебя тоже?

– О, особенно у меня, – улыбнулся Лао и умолк, не отводя от меня пристального взгляда.

Так, словно приглашал выговориться.

– Да ерунда на самом деле, – пробормотала я. Мысли у Лао были – чистый свет, вроде бы открыто настежь, но не прочесть ни образа. Смотреть – и то больно. – Просто подумалось… Вот представь, что ты находишься в месте, которое тебя пугает. Много жестокости вокруг, всё такое нестерпимо яркое, чуждое до оторопи, и надо бороться за каждый следующий день. И иногда не за жизнь или свободу, а просто за то, чтобы проснуться собой. И ты чувствуешь… беспомощность, что ли. Бессилие. Но всё же, когда оглядываешься по сторонам, понимаешь, что любишь это место. Оно в тебя вцепилось, и отдавать никому не хочет. Надо вырывать его с корнями, оставляя половину себя, а это ужасно страшно. Ведь знаешь наверняка, что даже если там, в конечном пункте, можно зализать раны, что там спокойно и хорошо – сожаления останутся навсегда. И самое полное, безусловное счастье они отравят. И вот в таком положении… Как ты думаешь, что будет трусостью – уйти или остаться?

Когда я начинала говорить, то всё ещё размышляла о том мужчине, пленнике Орсы. А закончила чем-то настолько личным, что щёки загорелись, как от пригоршни снега.

А Лао протянул руку, отводя пряди с моего лица, и улыбнулся:

– Это слова человека, Трикси. Тебе ведь говорили, что значит быть магом?

– Маг – тот, кто изменяет мир вокруг себя, – откликнулась я рефлекторно и прикусила губу. – Красивая философия. Но я фактически не маг, а псионик.

Неуловимым змеиным движением Лао развернулся и придвинулся близко-близко, так, что мы едва не столкнулись носами.

– Открою тебе тайну, – прошептал он. В расширенных зрачках отражалась фантастическая гроза – разветвлённые разряды молний, бурлящие чёрные тучи. – Только никому не говори. Той магии, которой учат в мастерских Лагона, во мне нет ни на каплю. Но, как и ты, я маг. Я изменяю мир… как и ты, Трикси.

– Но…

– Тише. – Лао невесомо прикоснулся пальцем к моим губам, точно налагая печать молчания. – Не спорь. Такая смешная – задала мне вопрос, но уже сама знаешь ответ. Ты не сбежишь, чтобы вечно сожалеть, и не останешься, чтобы вечно бояться. Ты маг.

Я резко выдохнула и перекатилась на спину, уходя от прикосновения. Он был прав, конечно. Не нравится ни один из двух выходов – пробей стену и сделай третий, как говорит мама.

Ага, а пока не можешь пробить – тренируй удар.

…Дышать было как-то удивительно легко. Дул сильный ветер, перегоняя тонкие белёсые облака, а небосвод менял цвет на глазах: оранжевое сияние концентрировалось в одной точке у горизонта, разгоралось ярче и ярче.

Мир не статичен. И, пожалуй, одно это уже придаёт уверенности в своих силах. Невероятно сложно сдвинуть с места мёртвую глыбу, но для того, чтобы изменить траекторию движения, нужно иногда совсем немного.

– Маг, да… Слишком высокая оценка, – улыбнулась я прозрачно-акварельной высоте. – Сомневаюсь, что смогу пройти по правильной дороге до конца, даже если увижу её. Но я благодарна за разговор, правда, – добавила я. И неожиданно призналась: – Знаешь, рядом с тобой мне почему-то очень хорошо.

– Это взаимно, – рассмеялся Лао тихо, шелестяще. Потом замолчал ненадолго, а когда заговорил вновь, то его голос звучал едва слышно, точно внутри моей головы. И всё же это был голос, не мысленный образ.

…Два странника в чужом краю друг другу кажутся роднее. Как будто кровь у них одна – иного цвета, чем в мире, приютившем их. Как будто в воздухе развеяна печаль, и непривычен он на вкус, но ни на ближнем, ни на дальнем берегу не отыскать того, кто этот вкус бы ощутил.

И я, как в зеркало, смотрюсь в тебя – и вижу череду зеркал, прозрачных, как вода, и чистых, словно небо. И ты смотрись в меня, как доказательство – я есть. Я здесь.

Я замерла, не решаясь даже вдохнуть. Страшно было спугнуть момент озарения… и единства?

Почти как в тот раз, когда Эфанга показал мне древнюю поэзию.

Слепящий гребень солнца показался над горизонтом.

– Ты… ты тоже не отсюда?

Сказать о нём унизительно-беспомощное «добыча» даже в мыслях было невозможно.

– Я издалека, – очень мягко ответил Лао. Сейчас он казался не просто бесполым – бестелесным, как дух.

У меня закружилась голова. Я зажмурилась, пытаясь представить себе иной народ – таких как он, но рассудок пасовал; под веками вспыхивали и гасли грозовые разряды.

Сон накатил незаметно.

Тейт безжалостно растолкал меня всего через час. Лао к тому времени успел исчезнуть – ему поручили отнести пленника подальше и оставить в безопасном месте. Итасэ же, пока готовился завтрак, умудрился составить толковый план атаки на свободный клан, и за пиалой шерги изложил свои соображения.

Начал, разумеется, с самого неприятного.