Бейбарсов Карибского моря (СИ)

Пуппер на ее слова только фыркнул. Он отчего-то несказанно развеселился…

— Да, это и есть наш ценный груз, но он не для губернатора, моя дорогая Таня.

— Но почему, в таком случае, эскадру возглавляет не этот корабль? — в голосе несчастной звучало искреннее удивление, — мне казалось, командор должен плавать на лучшем!

Слишком грубая лесть, слишком неприкрытая, но влюблённый мужчина слеп. Если он захочет, он обманется — и Пуппер с готовностью обманулся, потому что он хотел обмануться.

— Несмотря на отделку, этот корабль лишь груда пушек и пороха. Если дойдет до боя с пиратами, «Магфорду» он уступит как в быстроходности, так и в маневренности. Но — да, Вы правы: он украшение моей скромной флотилии.

Стоял штиль. Корабли рассекали морскую гладь, матросы сновали, только… В воздухе застыло ожидание. Что-то упорно не сходилось, что-то было не так, подсказывала внутренняя «чуйка», но что, Таня пока не понимала.

— Вы… Не могли бы распорядиться принести мне какую-нибудь одежду? Может, у юнг найдется что-то подходящего размера… Мне не стыдно носить мужское, Вы… знаете.

Гурий кивнул, Татьяна вернулась в свою каюту, а когда несколько минут спустя пришел к ней, то закашлялся.

Изумрудные глаза смотрели недоуменно, и, опомнившись, «невинная жертва обстоятельств» схватила со стула камзол и обернула его вокруг себя. Целомудренный англичанин в который раз за день отвел очи, и Шилов был прав — зря! Посмотреть, и правда, стоило; что у Гроттер идеально сложенное тело, признавала даже Гробыня, которая редко какую особь своего пола удостаивала комплиментами. Излишне худощавая, быть может, зато все аккуратно и, что называется, «при ней».

— Не кажется, что ты перегибаешь палку? — отозвался из самого темного угла Шилов, когда Пуппер стыдливо пожелал спокойной ночи и откланялся.

Гроттер невесело засмеялась.

— Пусть его голова будет занята моими формами — бдительность и притупится, — хмыкнула она, поднимая оставленную рубашку, — будет легче развести его на сведения. И кстати, отвернись.

Виктор равнодушно пожал плечами и выполнил, что от него требовалось. Он появился прямо перед Гурием — и все, что успел, это шмыгнуть в самый темный угол за шкафом, где и наблюдал бенефис с переодеванием.

— Тебе тоже что-то не нравится, не так ли?

Шилов ответил кивком.

— А что Гопзий?

— Говорит, пахнет жареным. Он постарается узнать побольше через матросов.

— Я тоже попытаюсь… Через их руководство.

Следующий день прошел «никак»: команда упорно молчала, Гурий был достаточно скуп на слова — и пришлось пойти на более крайние меры.

Пуппера, который после ужина проводил ее в каюту, она поцеловала первой — сначала робко и неумело, а потом так страстно и чарующе, как только могла, а потом вновь отшатнулась.

— Простите. Всего лишь хотелось… Тепла, — изрекла она, отворачиваясь, — Вы всегда были ко мне уважительны. Случись все иначе… Как же я могла быть счастлива! Жаль, что судьба сложилась именно так.

— Жаль, — выдавил англичанин.

Взгляд девушки был… затравленным.

Боги святые, да что должна была пережить та храбрая и отчаянная Таня, которую он когда-то знал? Что случилось, чтобы эта девушка, живое воплощение бушующего огня, сломалась и стала… обычной?!

Ведьма отвернулась. Едва дверь за ним закрылась, она набрала в рот вина, основательно прополоскала и с отвращением сплюнула в стакан, а после покосилась на часы, отсчитывая время. Он вернулся через полчаса — робко постучался, Таня впустила, и далее они имели продолжительную беседу о делах в родной Англии… И не только об Англии.

Если ты — женщина, если ты красивая женщина, управлять мужчиной несложно. Она знала лишь одного человека, который мог играючи сопротивляться чарам — и Пуппер этим человеком не был. Из любого разговора можно сделать необходимые выводы так, что твой собеседник ничего не заметит, была б голова на плечах.

— Корабль заминирован, — тихо сказала Таня, едва пираты появились на ее пороге, — это ловушка для всех нас. Нужно как-то предупредить «Черную розу».

— Уверена?

— Там лишь шесть человек и полный трюм пороха. Как только кто-то из наших войдет на судно, оно полыхнет, как спичка… Все золото на «Настурции». Сколько, я не знаю, но очень много.

— Нужно передать сведения, — кивнул Шилов, — возьму на себя. Главное — отвлеки внимание Пуппера этой ночью.

Гопзий лишь гоготнул.

— Гроттер?

— М?

— Когда я говорил про отвлечение внимания, ты знаешь, что я не имел ввиду то, что можно было подумать.

Таня невесело фыркнула. Что бы не случилось, у кого бы она не служила, навеки вечные она собственность капитана Глеба Бейбарсова; она неприкасаемая для любого пирата — хотя в Индии это термину, кажется, придавали другое значение…

— Мог и не уточнять. В таком случае и ты знаешь, что я не дура, чтобы перегибать палку.

Себе дороже, и дело не в страхе перед Глебом, но за других людей. Глеб был и оставался джентльменом, но враждовать с ним было… опасно.

Держать его в союзниках, но никак не во врагах.

Кто тебя знает, — читалось в глазах Руриуса…

— А как вы смотрите на то, чтобы немного подкорректировать план?