Бела Кун

К разрешению земельного вопроса — это общеизвестно, хотя и об этом нельзя судить легко и просто — советское правительство подошло неверно. Оно экспроприировало помещичьи земли, но не поделило их между крестьянами. Без всякого перехода, «единым прыжком», перескочило к учреждению государственных хозяйств, руководство которыми к тому же было в руках главным образом управляющих, приказчиков или агрономов удравших помещиков. Их оставили на местах как «незаменимых специалистов». Говорить нечего, какие тяжелые последствия повлекло это за собой.

Не учитывая обстоятельств того времени, легко, конечно, осуждать советское правительство Венгрии за ошибки, допущенные в земельном вопросе. Но не надо забывать, что правильное решение сельскохозяйственной проблемы, даже десятки лет спустя, все еще остается нелегкой задачей.

Разоренному мировой войной, обнищавшему от постоянных реквизиций венгерскому народу приходилось все возникающие вопросы решать без помощи извне. Напротив, соседние страны теснили его, а уж пшеницы-то вовсе неоткуда было ждать.

Бела Кун даже дома до поздней ночи все рассуждал о деревне, о вопросах снабжения горняцких районов, Красной армии. Разумеется, все эти проблемы были связаны друг с другом.

Приказчики, агрономы и управляющие, которых оставили в крупных поместьях, преобразованных в государственные хозяйства, служили тоже постоянной темой разговора. И это естественно, потому что названные люди в большинстве своем были врагами Советской Венгрии и саботировали. К ним назначали производственных комиссаров. Политически это были все надежные люди, но о ведении крупного сельского хозяйства имели весьма приблизительные понятия.

Бела Кун не раз говорил, что можно было бы одним росчерком пера удалить «спецов», но откуда взять новых, своих, преданных Советской Венгрии специалистов? А ведь они нужны немедленно. Бесспорно, что среди бедных крестьян, батраков немало умных, способных людей, которые рано или поздно научатся руководить государственными и кооперативными хозяйствами, как научились, например, в Шомоде. Только для этого нужно время. А необходимость снабжать города сейчас хватает за горло.

Совершенно понятно, что разделом крупных поместий осуществилась бы вековая мечта крестьян-бедняков. Но, с другой стороны, откуда возьмешь сразу все необходимое для обработки небольших участков?

Ене Варга перечислял множество упрямейших фактов и вообще выступал за экономически рентабельное крупное сельскохозяйственное производство. Дёрдь Нистор, обдумывая каждое слово, соблюдая долгие паузы, короче говоря, испытывая терпение слушателей, вставал то на сторону одного, то на сторону прямо противоположного предложения. Ене Гамбургер вносил свои предложения почти ощупью, как добросовестный врач при постановке диагноза, выхватывая доводы то из одного, то из другого выступления. Долговязый Карой Вантуш, сообщая о своих наблюдениях в Бихарском комитате и в Надьвараде, не делал никаких выводов.

Все размышляли об этом сложнейшем вопросе и, надо сказать, подходили к нему только с экономической, хозяйственной точки зрения, упуская важнейшую, политическую сторону.

Но главное, что все соображения вытекали ив концепции скорой победы всемирной революции, а это не была специфически венгерская концепция, это была концепция Ленина и III Интернационала. Поэтому мысль работала приблизительно так: если сейчас же поделим землю, сорвем снабжение Будапешта и других городов, а также и Красной армии — этих важнейших отрядов пролетарской диктатуры. И Советская власть падет. Таким образом, будет нанесен тяжелый удар другим странам Европы, которые стоят накануне пролетарской революции. А что получит беднейшее крестьянство? Ничего. Если Советская Венгрия падет, жандармы тут же сгонят новых хозяев с их земель. Надо выиграть время, время и еще раз время, тогда можно будет разрешить и земельный вопрос.

Конечно, все это я воспроизвожу схематично. Было еще много разных сторон этого вопроса, разных проблем, касающихся союза рабочих и крестьян.

Но при всем этом советское правительство за ничтожный срок своего существования вдвое увеличило денежную и натуральную оплату жнецов-сезонников и батраков.

Это был декрет большого значения!

Забывать о нем было бы тоже несправедливо.

Если б я занялась подробным перечислением того, что делал Бела Кун в самых разных областях партийной и государственной работы, мои воспоминания составили бы несколько томов. Вынести на своих плечах всю эту громаду дел помогали ему невероятная работоспособность и твердая вера, что трудности надо преодолеть, можно преодолеть и они будут преодолены. Если б он не думал так, наверняка рухнул бы под тяжестью того, что каждый день взваливал себе на плечи.

Спал он по четыре-пять часов в сутки. И то неспокойно. Его и ночью волновали дневные вопросы. Во сне он произносил целые фразы и просыпался вдруг от своего же голоса. «Что я сказал?» — спрашивал он спросонья, но, не дождавшись ответа, засыпал тут же. Когда я рассказывала ему утром, что он говорил ночью, — не верил мне.