Белая акула

— …Да драть тебя через колено! — взревел Николай, мигом сообразивший, что казавшаяся обыденной ситуация почему-то вышла из-под контроля. Схватился за пояс, матерясь на чём свет стоит, сдёрнул с колечка отсвечивающий лазурными и травяными лучами амулет в виде змеи с плавниками, кусающей собственный хвост, провёл по нему указательным пальцем, прошептал пару слов («Колдовство!» — ахнул Зигвальд), тягучее желе на ноге коня вдруг распалось на капли и скользнули тусклые искорки.

Карася мы утихомиривали втроём, а едва конёк успокоился, Николай его быстро осмотрел, потрепал по холке и развернулся к нам. Сказал напряжённо, на смешанном немецко-готийском:

— Ожог. К счастью, не тяжёлый, Карасик поправится, только не надо его гонять пару дней по долинам и по взгорьям… Мммать! Знаете, что мы видели? Знаете?

— Незачем кричать, мы хорошо слышим твой голос, — Зигвальд старался не показывать встревоженности, дворянин как-никак. — Объяснись.

— Водяник напал на лошадь! На крупное живое существо! Вот оберег, повелевающий водными тварями, мне пришлось использовать заключённую в нём… магию!

В переводе на цивилизованный язык, Николай передал через биоретранслятор надлежащий сигнал наноконтроллерам твари, по нервной цепи водяника прошёл приказ о незамедлительной остановке жизнедеятельности искусственных клеток, после чего существо мгновенно умерло. Я уже был знаком с некоторыми техническими особенностями полевого спецоборудования сотрудников Университета и знал, что сигнал уничтожил всех до единого тварей подобного класса в радиусе четверти километра. Никто из представителей Граульфа на Меркуриуме не вправе отдать распоряжение о массовой ликвидации нестандартных животных, но отдельных особей убить можно запросто…

— Почему? — Зигвальд непонимающе посмотрел на алхимика. — Водяники! Как он мог напасть? Я когда-то играл с водяником! Точно с таким же! Рядом с Герлицом есть речка, все дети…

— Они изменились, — процедил Николай. — Мать вашу, да что же это такое? Водяник ест всё то, что оседает на дно реки или озера. Веточки, травинки, мёртвых рыб или улиток. Ему Богом… Природой определено не трогать ни человека, ни животных, человеком приручённых! Это просто невозможно!

— Теперь ты понимаешь, о чём я говорил? Мир испорчен… Этой ночью сторожить будут двое. Сначала ты и я, потом ты ляжешь спать, перед наступлением часа Быка на стражу поднимется Стефан.

— Может, Стефана оставим в покое? — настойчиво ответил Николай и подмигнул мне. — Пусть отдыхает, завтра ему предстоит увидеть своё наследство.

— Наследство… — Зигвальд посмотрел в сторону Морского замка, выглядевшего при свете лун логовом хтонических чудовищ. — Пусть и не его собственное… Стефан, ты примешь принадлежащее тебе по праву судьбы?

— Надоели! — взвился я и начал орать. Последняя фраза Зигвальда окончательно вывела меня из себя. — Оба надоели! Судьба, наследство! Да чтоб вы провалились! Это не моя судьба и не моё наследство! Хватит, никаких больше чудовищ, заколдованных замков и дурацкого волшебства! Знать ничего не желаю!

— По-моему, поздно, — издевательски фыркнул Николай.

— Уходи, — Зигвальд вытянул руку, показав на мою лошадку. — Забирай поклажу и уходи. Мы дадим тебе деньги, дорогу ты должен был запомнить — поедешь дальше на юг, сначала через перевал, потом вдоль берега доберёшься до Бьюрдала. Оттуда дороги расходятся на все стороны света, сядешь на корабль остийцев — плыви себе куда хочешь, мир для тебя открыт. Уходи. Мы не будем за тебя в ответе.

— Погодите, вы не так поняли…

— Зигвальд понял тебя именно так и никак иначе, — ледяным голосом сказал Николай и я словно вживую увидел перед собой горящее огнём слово «менталитет». — Валяй отсюда. В ночь. Туда, в темноту.

— Это шантаж, — я сник, проект «Легенда» вырос передо мной во всей красе, оскаленной драконьей пастью габаритами со стыковочный шлюз станции «Хаген», предназначенный для приёма сверхтяжёлых грузовых судов.

— Нет, Стёпа, это не шантаж. Это правила игры. Той самой Большой Игры.

— Говорите понятно! — зарычал Зигвальд. — Для чего повторять уже прозвучавшие просьбы?

— Стефан фон Визмар опасается недругов своего рода, — с безразличным видом комментатора новостей голографического канала на Сириус-Центре выдал неправильный перевод с русского Николай. — Он понял знаки…

— Знаки?! — рявкнул я.

— Завали хайло, идиот. Плывём по течению, ясно? Делай, что должно, а дальше — будь что будет. Или проваливай.

Зигвальд, снова услышав русскую речь, взъярился — отлично его понимаю, как бы вы отнеслись к людям, постоянно перебрасывающимся яростными репликами на чужом языке? Ссорятся они, творят неведомые заклинания или злоумышляют? Я сейчас насквозь видел мысли, ровным строем шествующие за широким лбом Жучка. И, как позже выяснилось, ошибался.