Белая, как молоко, красная, как кровь

Наступает день, когда, посмотревшись в зеркало, обнаруживаешь, что ты совсем не такой, каким ожидал увидеть себя. Да, потому что зеркало – самая жестокая форма истины. Ты в нём не такой, как на самом деле. Тебе хотелось бы, чтобы твой облик соответствовал тому, что ты из себя представляешь, и чтобы люди, посмотрев на тебя, сразу понимали, какой ты: искренний, великодушный, славный… Однако, чтобы понять это, всегда нужны какие-то слова или дела. Необходимо показать, кто ты такой. Было бы замечательно, если бы можно было этим и ограничиться. Всё было бы куда проще.

Накачаю себе мускулы, сделаю пирсинг и тату льва на бицепсе (которого нет)… не знаю, нужно подумать. Однако всё это вещи, которые с первого же взгляда дают понять, кто перед тобой.

У Эрики-которая-пишется-через-Каппу сделан пирсинг носа, и ты понимаешь, что это открытый человек, с которым можно поговорить. У Сузи татуировка под пупком, как раз где нужно. И здесь тоже сразу понятно, с кем имеешь дело. Это своего рода опознавательный знак, который тебе посылают. Короче говоря, необходимо сделаться более узнаваемым, тогда тебя больше будут замечать. Надоело пребывать в безвестности.

Беатриче в этом не нуждается, у неё огненно-рыжие волосы и зелёные глаза. Этого вполне достаточно, чтобы понять, как она умеет любить и как чиста: огненно-красная, подобно ярчайшей звезде, идеальная, словно белоснежный песок на лучшем гавайском пляже.

Я пришёл в школу, и все теперь шутят надо мной, называют C-3PO – как позолоченного робота из «Звёздных войн». Рука у меня всё ещё на перевязи, но на днях уже снимут наконец гипс. Похоже, с моим возвращением даже Джакомо перестал считаться самым невезучим в классе, потому что мне больше не повезло. Зато все оставляют свою подпись на моей руке. Гипс буквально весь исписан разноцветными автографами моих товарищей и друзей. У меня знаменитая рука. Она любит меня, потому что теперь всех, кто любит меня, ношу на себе. «Пираты ждут своего капитана! Ник», «Твоя реинкарнация станет памятником невезению… Эрика», «Лучше тебе, чем мне! Джек», «И в таком виде ты красив! Сильвия». Недостаёт только одной подписи. Беатриче. Но и не нужно, потому что её подпись я ношу в сердце.

Есть подписи и подписи. Когда покупаешь какую-нибудь фирменную шмотку, то эти подписи – «Фред Перри», «Докерс», «Найк» – носишь на вещах и рано или поздно сменишь, выбросишь, потеряешь… Конечно, они позволяют тебе чувствовать себя увереннее, но уходят. И есть другие подписи, которые носишь в сердце. Это они говорят тебе, кто ты такой на самом деле и для кого существуешь. В сердце у меня татуировкой выведен автограф Беатриче. Она – моя мечта, и я существую для неё.

В школу, однако, она не ходит: новый курс химиотерапии. Кончится тем, что пропустит год, если так будет продолжаться.

Придя домой, нахожу на письменном столе скомканный конверт.

Записка мамы сообщает, что она нашла его на дне сумки, которую принесла из больницы. Письмо к Беатриче! Как я мог забыть о нём! Нужно отнести ей письмо, последнее, что сделаю, ибо «о тебе говорят дела твои, а не факт твоего существования». Бэтмен всегда прав.