Белая Кость

— Сжальтесь, ваше величество, над матерью, — подал голос стражник.

Рэн хлестнул поводьями себя по ладони. А не попросить ли герцогиню впустить ненадолго Янару и служанок? Какой может быть вред от трёх женщин? Они вообще не будут входить в главную башню. Янаре нужна купальня, а не пышный приём. Но что-то мешало ему обратиться к хозяйке с просьбой.

— Не подскажете, есть ли поблизости деревня или постоялый двор? — спросил он.

— Поезжайте прямо, ваше величество. Просека выходит на тракт. Повернёте налево и упрётесь в большущую деревню.

Словечки, не свойственные благородной даме, резанули слух. Рэн списал их на взволнованность герцогини. Поблагодарив её, послал коня вперёд.

Женщина дождалась, когда хвост колонны скроется за елями, и вместе со стражником вошла в калитку. Во внутреннем дворе негде яблоку было упасть: везде стояли мужики в тулупах и гамбезонах, держа наготове охотничьи ножи и боевые топоры.

Главарь головорезов вдавил женщину в створу ворот и, хохотнув, потрепал за щёку:

— Ах ты ж моя герцогиня!

Сдёрнул с неё хозяйскую шубу и понёс в главную башню. Запахнув на груди старенькую телогрейку, женщина поплелась на кухню.

Часть 27

* * *

— Странная женщина, — произнёс Рэн.

— Кто? — спросил сэр Ардий, всматриваясь в просветы между елями.

— Герцогиня. Вышла из замка, когда могла поговорить с нами из надворотной башни. Благородная дама и мать малыша не имеет права рисковать своей жизнью.

— Хитрая. Если бы она кричала из надворотной башни, мы бы выбили ворота. А она вышла и встала крестом. Не оттаскивать же её за волосы.

— Я бы никогда не оставил жену в глухом лесу с дюжиной стражников и пятью слугами.

Ардий скорчил гримасу. С недавних пор мышцы его лица стали подвижными, хотя тёмные пятна на коже — последствия сильного ожога — так и не сошли.

— Мы же не знаем, какие у них отношения. Мне кажется, ей живётся несладко.

Рэн искоса посмотрел на рыцаря:

— Почему вы так решили?

— Личико маленькое как дуля. Нос худой, острый. Глаза ввалились.

— Я не разглядел из-за платка.

— И платок! Герцогиня вышла к королю в платке крестьянки! Шуба висела, как на глисте. Дама сильно похудела, а гардероб не обновила. Заботливый муж не позволил бы супруге ходить в таком виде. Пусть он не любит её. Ладно. Мало кто любит своих жён. Но если ты обзавёлся женой, ты обязан создавать хотя бы видимость заботы.

— Шуба мужская.

Ардий изогнул надбровные дуги. Брови, как и ресницы, только-только начали отрастать и походили на короткие иголки.

— Серьёзно? Не обратил внимания.

— Вы смотрели на дулю, а я на шубу.

— Может, сильно торопилась? Схватила первое, что попалось под руку.

Рэн не сдержал тяжёлый вздох:

— А теперь я смотрю на просеку.

Ардий уставился на дорогу:

— Здесь давно никто не ездил.

— То-то и оно.

— Если Лагмер уехал из замка недавно, он однозначно направился в ту сторону, откуда приехали мы.

— Нет, — возразил Рэн.

Ардий покосился с недоверчивым видом:

— Нет? А куда? Здесь одна просека.

— Посмотрите под ноги моего коня. Куда копыта откидывают снег?

— Назад.

— Всё верно. Когда мы свернули с тракта и двинулись по просеке, я был уверен, что герцог Лагмер в замке. Следы подсказали, что перед нами прошёл конный отряд, и направлялся он в замок. В крепости не дюжина воинов. Думаю, сотня или даже две. Но они почему-то не захотели раскрывать своего присутствия. Возможно, и Лагмер с ними.

Ардий заскрежетал зубами:

— Она нас обманула!

Рэн глянул по сторонам:

— Тише!

— Давайте вернёмся и накажем подлеца, — прошипел Ардий.

— Посмотрите назад, сэр Ардий! Видите повозки? В первой едет королева. Для вас это ничего не значит? Вы хотите, чтобы я бросил жену и отправился мечом махать? Не будь её с нами, я бы так и поступил. Но сейчас для меня важнее не моё самолюбие, а её спокойствие и безопасность. У нас свадебное путешествие. Не хочу омрачать его мужицкими разборками. Ну а герцог… С ним я разберусь позже.

— Простите, ваше величество. Я злюсь, а злость мешает мне думать. — Сэр Ардий оглянулся. Дворяне и воины ехали по двое в ряд. По бокам колонны трусили знаменосцы. — Неужели никто из них не видел герцогиню раньше?

— Думаете, это была не герцогиня? — Рэн хмыкнул. — Я тоже так думаю.

Гвардейцы срубили десяток елей на крутом повороте. Процессия двинулась по тракту и через полчаса остановилась возле деревни, обнесённой забором из брёвен. Почти в каждом бревне зияли дыры — вероятно, для наблюдения за дорогой. Такой внушительный забор не гармонировал с хлипкими воротами, которые могла выбить копытами даже плохонькая лошадь.

Не успел гвардеец приложить боевой рог ко рту, как створы со скрипом распахнулись. Рэн и его спутники въехали в деревню. Навстречу им из крайней избы торопливо вышли несколько крестьян.

Вперёд выступил старик. Стянув с головы колпак, поклонился до земли:

— Добро пожаловать, люди добрые.

Разогнув спину, посмотрел на Рэна с хитринкой во взоре:

— Я староста деревни. А вы… Неужто всамделишный король?

Между избами бежал человек средних лет, надевая на ходу тулуп:

— На колени перед королём!

Толпа крестьян, стар и млад, ухнула на колени.