Белая Кость

— Вон! Все вон! — приказала Лейза. — Миула и Таян, останьтесь. — Опустилась перед кроватью на колени и молитвенно сложила ладони. — Обращаюсь ко всем богам…

Рядом с ней на колени встала Миула:

— Мать земли, неба и солнца! Взываю к тебе!..

Преклонив колена, Таян раскинула руки:

— Духи предков! Услышьте меня!..

К ним присоединились вошедшие в комнату мать Болха и её помощница. Монахиня, давшая обет молчания, беззвучно зашевелила губами, раскачиваясь взад-вперёд. Болха запела молитвы на церковном языке. Из гостиной донёсся речитатив, исполняемый монахами.

Небо за окном затянули тучи. Ветер вздыбил занавесь на разбитом окне.

— Господи! Помоги мне, Господи! — прокричала Янара в потолок и выгнулась от дикой боли в пояснице.

Всё происходящее проплывало перед ней как во сне — через мутную дымку. Кто-то растирал ей руки, кто-то придерживал за ноги. В ушах звучали слова: «Не теряйте сознание! Дышите! Не теряйте сознание!» Казалось, трещат и ломаются кости. Сквозь треск пробивались голоса монахов, читающих молитвы в соседней комнате.

Чья-то рука нырнула внутрь её естества и вызвала новый приступ боли. И вдруг чрево осиротело, скрутилось от горя в жгут.

— Мне очень жаль, — просипела мать Болха. — Мальчик. Мёртвенький.

Вручила тельце Миуле:

— Замотай в одеяльце. — Выглянув в гостиную, велела монахам читать заупокойную и склонилась над Янарой. — Я сейчас вас почищу. Потерпите, моя королева.

— Дайте мне сына, — прошептала она.

Сквозь свист в её ушах пробился плач Таян:

— Миленькая вы наша, родненькая.

— Не сейчас, — возразила Болха. Посмотрела на зарёванную девочку. Сообразив, что от неё не будет пользы, кивнула Миуле. — Мне нужна твоя помощь. Неси воду и тряпки.

Служанка хотела положить тело ребёнка на кушетку.

— Дай мне, — попросила Лейза. Прижала к груди замотанный в одеяльце комочек и принялась ходить по опочивальне, напевая колыбельную.

— Таян! — окликнула девочку Миула. — Завесь чем-нибудь окно. Сейчас дождь начнётся. И разведи огонь в камине. Госпожу морозит.

Опухшая от слёз девочка бегала от камина к окну. Янара стонала и просила дать ей сына. Болха и Миула омывали ей ноги. А Лейза кружила по комнате, прижимая ребёнка к себе всё крепче и крепче.

И вдруг в тишине, нарушаемой всхлипами королевы и песнопениями монахов, раздался тонкий писк.

Мать Болха выпрямила спину и вытаращила глаза:

— Что это?

Лейза уставилась на свёрток в своих руках:

— Он жив…

— Быть такого не может!

Лейза отвернула край одеяльца и беззвучно разрыдалась:

— Он жив!

— Дайте мне сына! — потребовала Янара, трясясь в лихорадке.

Уложив ребёнка рядом с королевой, Лейза схватила Болху за рукав, вытащила в гостиную и залепила ей увесистую пощёчину:

— Он не был мёртвым! Он просто очень слабенький. Ему тяжело плакать.

— Ребёнок жив? — опешил монах-клирик.

— Да!

— Но как? Он пробыл в чреве матери всего полгода! Такие дети не выживают!

— У него не билось сердце, и он не дышал, — пробормотала Болха, потирая пунцовую щёку.

— Дышал! — топнула ногой Лейза. — Он слабенький! Слабенький! Ты понимаешь это или нет, дурья твоя башка?! Если король узнает, что ты чуть не похоронила его сына заживо, он сдерёт с тебя кожу! Не-е-ет! Я не буду ждать. Я сама это сделаю!

Болха упала на колени:

— Я честно думала, что ребёнок мёртвый. Я не услышала, как бьётся его сердечко! Я глухая дура. Смилуйтесь! Умоляю вас!

Хааб захлопнул талмуд:

— Встань, мать Болха. И ничего не бойся.

Лейза сжала кулаки:

— Не бойся?! А вы что сделали, чтобы сын короля…

Хааб махнул помощнику:

— Собирай вещи, Ика. И ты, мать Болха, иди собирайся. Мы возвращаемся в монастырь. Нам здесь больше нечего делать.

— Что это значит? — Брови Лейзы сошлись в одну линию.

— Это ребёнок не короля, вот что это значит, — ответил Хааб, заталкивая книгу и письменные принадлежности в заплечный мешок.

— А чей это ребёнок?

Хааб пожал плечами:

— Спросите у королевы. Недоношенные дети иногда выживают. Очень-очень редко. И только те, кто пробыл в чреве матери семь месяцев. А теперь считайте. — Закинул мешок на спину. — Я пришлю монахиню-сиделку. Если состояние королевы ухудшится, дайте знать. Пришлю кого-нибудь из клириков.

Поклонился и вышел из гостиной.

* * *

Гвардеец вбежал в покои без стука:

— Милорд!

Киаран оторвал взгляд от документов:

— Что за манеры?

— Королева разрешилась от бремени. Там такое творится! Вы должны сами увидеть.

— Она родила уродца? — спросил Киаран, складывая документы в стопку и производя в уме расчёты. Сколько времени прошло после свадьбы? Полгода…

— Все обсуждают ублюдка.

— Какого ублюдка? — Киаран нахмурился. — Ребёнок жив?

— Жив, милорд. Жив!

Киаран направился к двери, на ходу надевая куртку:

— Где миледи Лейза?

— В женской башне. С королевой.

В коридорах толпились дворяне. Кто-то окликнул Киарана:

— Вы слышали новость, лорд Айвиль? Королева подложила королю свинью.

Он рявкнул:

— Не уподобляйтесь трактирным бабам!

Размашистой походкой прошествовал по галереям, сбежал с лестницы и, выйдя из главной башни, посмотрел на женскую обитель.

Через внутренний двор торопливо шагал командир Выродков:

— Горожане сходят с ума, милорд.