Белая Кость

— Сколько их приходит? Один, два, три? — спросил Киаран, показывая Ёрку пальцы.

— Один. Иногда два. Приходят, садятся у решётки, а вскорости этот псих умирает.

— Может, ты знаешь, откуда они приходят?

— Откуда?

Бегая взглядом по плесневелым стенам, Киаран пощёлкал языком. Этого олуха расспрашивать бесполезно. Придётся устроить возле Безумного дома засаду.

Хотел уже приказать выпустить его отсюда, как Ёрк открыл рот:

— Почему их называют белыми монахами?

Киаран отделался одной фразой:

— Потому что они носят белую рясу.

Не рассказывать же тупице о монашеском ордене «Белый след».

— У нас тут тоже сидит один… в белом.

— Так уж и в белом?

— Честное слово, милорд! — Ёрк почесал грудь ручищей. — Называет себя белым дьяволом.

Киаран и командир обменялись взглядами.

Командир указал на утопленную в полу железную плиту со скобой:

— Психи там?

— Там.

— Сколько их, — поинтересовался Киаран и с опозданием понял, что надзиратель не ответит.

Но он ответил:

— Тридцать шесть. Это я знаю. Всегда тридцать шесть. Одного уносят, другого приводят.

— Я хочу на них посмотреть. — Киаран бросил на лежанку серебряную корону.

Ёрк покосился на монету:

— Безумие заразно, милорд.

— Из клириков кто-то заразился?

— Нет, милорд.

Киаран бросил ещё одну монету:

— А ты? Хоть раз болел безумием?

Ёрк хлопнул лапищей себя по лбу:

— Вот я остолоп! — Затолкал рукоять кистеня за пояс и развязал стоящий в углу мешок. — Монастырская соль. Насыпьте в карманы, в сапоги и на голову. Я покажу вам психов.

Дождался, когда Киаран с командиром совершат нелепый ритуал. Выдернул из подставки факел и одной рукой поднял неподъёмную на вид железную плиту.

Лицо обдало смрадом. Киаран вытащил из кармана пропитанный эфирным маслом платочек, стряхнул с него соль и прижал к носу.

В подземелье вела стиснутая стенами лестница, крутая и скользкая. Блики огня прыгали по камням, покрытым капельками воды. Снизу доносились стоны, бормотание, смех.

Сойдя с последней ступени, Киаран двинулся вслед за Ёрком по длинному коридору, утопающему во мгле. И вдруг почувствовал, как на затылке зашевелились волосы. Свет факела выхватывал из темноты решётки, вмурованные в потолок и пол. В некоторых камерах чудилось беспорядочное движение, но что это: люди или игра теней — Киаран не мог понять. Слева к прутьям прильнул человек в лохмотьях и вывалил изо рта раздвоенный язык.

— Это он сам себе сделал, — подал голос Ёрк. — Думает, что он ящер. А этот… — Указал вправо. — Его не видно. Он сидит всё время в углу. Думает, что стеклянный. Боится разбиться на осколки.

Киаран повернул голову на непонятный звук и вовремя отскочил в сторону: в решётку врезался голый мужик и, просунув руку между прутьями, чуть не схватил его трёхпалой кистью.

— Этот съел своих детей, а потом отгрыз себе пальцы. А этот считает, что земля круглая, — объяснял Ёрк, указывая то на одну камеру, то на другую. — Этот думает, что в его теле живёт одиннадцать сущностей. Он даже умеет говорить разными голосами…

Плач, вой, стоны, бормотание сводили с ума. Вдыхая запах эфирного масла, Киаран брёл за надзирателем и мечтал только об одном: поскорее отсюда выбраться.

Наконец они дошли до конца коридора и упёрлись в решётку. В свете факела влажно блестели прутья, но дальше ничего не просматривалось, словно преграда была не решётчатой, а глухой стеной.

— Это он называет себя белым дьяволом, — сказал Ёрк и почему-то встал Киарану за спину.

— Молчать! — прозвучал из камеры голос, от которого чуть не лопнули ушные перепонки.

Киаран невольно схватился за рукоять меча. С трудом сглотнул; в ушах щёлкнуло. Немного постоял, привыкая к тишине.

— Ты и правда дьявол?

— Заходите. Не люблю держать гостей на пороге.

При звучании этого голоса перед внутренним взором Киарана нарисовался образ добродушного старика. Складывалось впечатление, что в узилище не один узник, а двое.

— Не вздумайте, — прошептал Ёрк.

— Будьте осторожны, — откликнулся командир. — Никто не знает, что у психов на уме.

— Я не ваш гость, — сказал Киаран.

— Боитесь?

— Не люблю шутов. — Киаран повернулся к камере спиной, надеясь, что его намерение уйти сделает безумца более разговорчивым.

— Вам, наверное, очень тяжело быть посвящённым в тайны многих людей и не иметь права ими воспользоваться.

Киаран выхватил факел из руки Ёрка и развернулся к решётке:

— Да кто ты такой?! — Просунул между прутьями конец рукоятки, обмотанный горящей паклей. — Покажись!

Из мрака возник человек, облачённый в белоснежный балахон. Киаран скользнул взглядом по белым как тополиный пух волосам и бороде и уставился в бездонные янтарные глаза.