Белая Кость

Командир кивнул и скрылся за дверью. Когда через несколько минут Киаран вышел из главной башни, тот ждал его под портиком.

— Говори, — велел Киаран, бегая глазами по тонущему в полумраке внутреннему двору.

— Мы нашли человека, — прозвучал приглушённый голос, похожий на шуршание листвы. — Он служит надзирателем в Безумном доме. Туда часто наведываются белые монахи.

— К кому они приходят?

— К тем, кто скоро умрёт.

Киаран вздёрнул брови:

— Кто им сообщает о предстоящей… хм… даже не знаю, как сказать. О неминуемой смерти узника.

— Никто. Монахи приходят сами. Во всяком случае, так говорит надзиратель. Он немного туповат, правда. Но это даже к лучшему. Выложит всё как на духу и сам не заметит, что выдал тайны.

— Я хочу с ним увидеться.

— Сегодня он на службе. Я приведу его в нашу корчму утром.

Киаран направился обратно в башню, но, переступив порог, замешкался. До утра с надзирателем может произойти всё что угодно. Есть, конечно, другие надсмотрщики, но этот уже готов говорить, а тех надо уламывать.

Получив в оружейном хранилище меч, Киаран в сопровождении небольшого отряда Выродков поскакал по вечерним улицам.

Безумный дом находился на окраине города, за кладбищем для рядовых горожан и бродяг. Возле кладбищенских ворот Киаран придержал коня и невольно поёжился. В густых сумерках белели горы костей, называемые костницами: всё, что осталось от мертвецов, сожжённых в очищающем огне. Как люди ни старались складывать останки аккуратно, но дожди, ветер и бродячие собаки превращали пирамиды в бесформенные кучи. Кое-где темнели коробки гробниц. Горожане строили их вскладчину, пытаясь проявить к усопшим родственникам хоть какое-то уважение.

Киаран был не из робкого десятка. К тому же не верил в загробный мир. Но воспоминания о странных тенях на снегу и о голосе в его голове во время последнего посещения кладбища — удерживали его на месте.

— Есть другая дорога?

— Вдоль сточной канавы, — ответил Выродок. — Там воняет жутко и крыс полно.

Хорошее место выбрали для Безумного дома. Посторонние не ходят и мертвецов далеко не надо носить: сразу сюда или в канаву.

Молния лизнула горизонт раздвоенным языком. Донёсся отзвук далёкого грома. Киаран недовольно крякнул и послал коня вперёд, по аллее, петляющей между костницами и склепами.

Небольшая постройка из замшелых камней, похожая на сторожевую будку, примыкала задней частью к городской стене и смотрела дверью на кладбищенскую ограду. Выехав из калитки, Киаран натянул поводья. В душе зашевелилось подозрение, что здесь кроется какой-то подвох. Безумный дом представлялся ему иначе.

— Кто такие?

Киаран запрокинул голову. Между зубцами на фоне неба вырисовывались фигуры двух стражей.

— Перед вами лорд Верховный констебль, — отозвался командир Выродков и, резко обернувшись, выхватил из ножен меч. — Выходи!

Наёмники стиснули в кулаках рукояти метательных ножей.

Из темноты появился воин, одетый во всё чёрное:

— Ты погодь мечом махать. Я человек при службе, могу и знак дать стражам. А у стражей луки. Сечёшь? — Подойдя поближе, прищурился, разглядывая охранный жетон на груди Киарана. — Простите за тон, милорд. Время позднее и место не для прогулок.

Киаран спешился. Кивком указал на постройку:

— Это Безумный дом?

— Это вход. Безумный дом у нас под ногами, милорд. А что случилось-то?

— Стучи! — велел Киаран командиру Выродков.

Тот побарабанил в дверь:

— Ёрк! Здесь лорд Верховный констебль. Открывай!

— Спит, наверное, или психов проверяет, — предположил воин и повторил: — А что случилось-то?

Командир ударил в створку сапогом:

— Ёрк! Чёрт бы тебя подрал! Открывай!

Проскрежетала щеколда. На пороге возник огромный человек в стёганом гамбезоне и суконном подшлемнике. На поясе связка ключей. В руке кистень — палка, к одному концу которой была прикреплена цепь с зубчатыми крючками.

Киаран вышел на вылетающий из помещения свет и, глядя на надзирателя, почувствовал себя карликом.

Ёрк осмотрел его с головы до ног. Кивнул командиру:

— Только вы и милорд. Остальных не пущу. — И посторонился, пропуская их внутрь.

В будке было холодно. В промозглом воздухе воняло дымом и чем-то протухшим. В подставке потрескивал факел. На топчане скомканное одеяло, сшитое из лоскутов. С крюков, вбитых в стену, свисали плётки и цепи. В углу стоял мешок.

— Не думаю, что от меня много пользы, — произнёс Ёрк, раскачивая цепь кистеня. Крючки оставляли на земляном полу следы-царапины.

— А ты меньше думай, — рыкнул командир. — Рассказывай всё, что знаешь.

— Белые монахи приходят, когда им вздумается. Нам приказали их впускать. Они же Чистильщики душ. Мы впускаем.

Киаран заглянул в бадью со следами пищевых отходов на дне и стенках:

— Кто приказал?

— Эти… Клирики из Просвещённого монастыря. Безумный дом… Как это сказать правильно?

— Находится в ведомстве монастыря?

— Точно! — обрадовался надзиратель. — Клирики… Забыл слово.

— Изучают болезни.

— Да! — кивнул Ёрк с такой силой, что в его шее хрустнули позвонки.

— Что говорят белые монахи, когда приходят?

Надзиратель вытаращил глаза:

— Они умеют говорить? Не слышал. Честное слово, не слышал! Царапают дверь как кошки, мы открываем.