Белая магия любви

– Какой абсурд! Я его не видела. Сомневаюсь, что он знает, что я уехала из дома. Отец, поскольку я, кажется, не могу его заполучить, мне просто нужно что—то делать, что-то, что заставит меня быть настолько занятой, что у меня не будет времени подумать. Потому что я не жертва, как ты себе представляешь, безрассудного девичьего увлечения. Я действительно влюблена, дорогой отец, по—настоящему влюблена.

– Никто не бывает разумным, если влюблен, – сказал он гораздо более мягким тоном. Его ярость почти истощила его силы. Он чувствовал зловещую слабость в конечностях и сердце, что встревожило его. – Никто не разумен, кто влюблен, – повторил он.

– Никто не может быть разумным, если у него есть хоть малейший шанс, – ответила она. – Это единственное, что есть в жизни.

И его изможденное лицо и голодные страдальческие глаза не опровергали ее уверенного утверждения.

– Неужели ничто не заставит тебя вернуться домой, Беатрис? – Он умолял слабостью изнеможения. – Я никогда больше не буду говорить о Питере … о браке … снова. Я дам тебе любой доход, какой ты захочешь, твой собственный.

– А Роджер?

Ричмонд поморщился; но эти внутренние напоминания о приближающейся старости, одинокой и лишенной любви, если эта девушка отвернется от него, запрещали ему отступать.

– Ты думаешь, что смогла бы заполучить его, если бы я согласился?

– Возможно. – В ее голосе слышалась восторженная дрожь новорожденной надежды.

– То есть ты выйдешь за него замуж, даже если будешь убеждена, что он охотник за приданым?

– Возможно, он побоится взять на себя содержание такой дорогой девушки, как я. Ему и в голову не приходит, какой недорогой я могу быть.

Долгая пауза, он смотрит в пол, она с тревогой наблюдает за ним.

– Хорошо, я согласен, – вырвалось у ее отца. Его тон наводил на мысль о ложном признании, полученном под пыткой.

Еще одна долгая пауза, она с сомнением смотрит на него, он избегает ее взгляда.

– Я тебе не доверяю, – сказала она. – Это твоя собственная вина. Ты не можешь винить меня. Я никогда не смогу доверять тебе после того, что ты сделал против Роджера и после твоих угроз Питеру и мне.

– Я старый дурак, слабый старый дурак! – Закричал он, схватив шляпу. – Я умываю руки! Я покончил с тобой!

И он выскочил, налетев прямо на женщину, которая как раз входила в гостиную. Он не остановился, чтобы извиниться.

Во второй половине дня миссис Ричмонд пришла красиво одетая и распространяющая сильный, но элегантный запах концентрированной эссенции ландышей.

– Я бы уже давно была здесь, – объяснила она, целуя и обнимая дочь и проливая несколько осторожных слез, – но я не осмелилась. Мне только удалось вырваться. Твой отец категорически запретил мне. И я всегда думала, что он довольно неравнодушен к тебе. Но тогда я могла бы догадаться. Он не заботится ни о ком, ни о чем кроме своих планов. Ты никогда не поверишь, что он был другим человеком, когда я вышла за него замуж. Успех вскружил ему голову.

– Он был здесь сегодня утром, – сказала Беатрис.

– Здесь! – Воскликнула мать. – Для чего?

– Из-за меня.

В глазах матери, поспешно прикрытых вуалью, сверкнула ревность.

– Пытается снова заполучить тебя в свою власть, – усмехнулась она.

– Думаю, да, – сказала Беатрис. – Да, должно быть, так оно и было. – Значит, ты возвращаешься домой?

– О, нет.

Ревность прошла, мать вернулась.

– Но, Беатрис, он изменил свое завещание и лишил тебя наследства. Он оставляет твою долю Гектору.

Беатрис выглядела смущенной.

– Я не скажу, что мне это нравится, – сказала она, – потому что это было бы ложью. Но я все равно не вернусь домой. Во мне произошли большие перемены, мама.

– Ты всегда была упрямой, – сказала ее мать. – Когда ты была ребенком, я всегда чувствовал, что настанет день, когда между тобой и твоим отцом произойдет столкновение.

– Что ж, столкновение закончилось. После этого мы оставим друг друга в покое.

– Но что с тобой будет? Конечно, у меня будет что- нибудь, и пока у меня есть … Миссис Ричмонд сдержалась и покраснела. – На самом деле, у меня есть немного, Беатрис. Я скопила на тот случай, если между ним и детьми когда-нибудь возникнут такие неприятности. Я могу позволить тебе иметь хороший доход, достаточный, с тем, что у тебя есть, чтобы показать, что тебе не нужно стыдиться. Ты не видела мистера Уэйда?

Беатрис обняла мать и поцеловала ее нежно, но с той осторожностью, с какой одна женщина никогда не пренебрегает лаской другой, тщательно сделавшей туалет.

– Если мне понадобятся деньги, я скажу тебе, дорогая, – сказала она. – Нет, я его не видела. А ты?

– Вчера, ближе к вечеру. Он шел по дороге и не видел меня.

– Как он выглядел?

– Тревожно и подавленно, – подумала я.

Беатрис просияла.

– Ты говоришь мне это не для того, чтобы мне было хорошо?

– Нет—нет, в самом деле. Он выглядел почти изможденным.

Беатрис снова поцеловала мать. Не могло быть ни малейшего сомнения. Ее мать, по привычке встававшая на сторону своих детей против их агрессивного отца и защищавшая их от него, двигалась в ее направлении.

– Почему бы тебе не навестить его? – Смело предложила она.

– Если твой отец узнает!