Белая роза

Белая роза вздохнула. У неё не было никаких сомнений в том, что настоятельница подчинит Каталину: старуха хорошо знала, перед кем можно было расправлять плечи, а перед кем стоило проявить некоторое подобие кротости.

– Нет, постойте, – возмутилась Каталина.

Но Тарена её перебила:

– Как жрице Каталине вам дозволено посещение храма Ораи. Ежели передо мной Каталина Оттанидис, я попрошу вас покинуть эту священную землю немедленно.

Белая роза отвернулась, исключив себя из разговора, и тут же нахмурилась: несколько молоденьких жриц наблюдали за происходящим из-за угла обители. Заметив мрачный взгляд святой девы, они отпрянули и скрылись за зданием.

– Прошу вашего понимания, госпожа Тарена, – Каталина всё же сдалась.

– Настоятельница.

– Хм?

– Госпожи остались в долине, Каталина, здесь я настоятельница. О, и, конечно, ты можешь звать меня по имени. Богиня Ораи не любит формальностей бренного мира.

Если бы можно было молить богиню о глупом чуде, Белая роза обязательно бы попросила вложить в умы всех людей простую мысль: настоятельницу ни в коем случае не стоит звать по имени.

– Конечно, настоятельница. – Каталина умела слышать в словах скрытую угрозу. – Вернитесь в долину, – приказала она служанкам.

– Но, госпожа… – осторожно позвала одна из них.

– Вернитесь в долину, я дам вам несколько поручений.

– Хорошо, госпожа.

Именно в этот момент из-за угла показались носильщики вместе с Ниминой.

– Получилось разместить багаж? – с непроницаемым лицом уточнила Тарена.

– Дело в том…

– Ох, вот и славно, – прервала Нимину настоятельница, – все незваные гости смогут покинуть храм одновременно.

– Позвольте минутку, мне нужно сделать несколько распоряжений, – обратилась к ней Каталина.

– Конечно, конечно, – смилостивилась Тарена.

И когда толпа отошла к лестнице, спросила у Нимины:

– Где разместили?

– В коридоре. По стене.

– Там хотя бы проход остался?

– Ммм, – Нимина неуверенно скривилась, – да, но я не думаю, что будет легко войти в комнату. Мы ставили сундуки вдоль стен и старались не размещать их напротив дверей, но…

– Ну, я всегда позволяла жрицам делать перестановки по их желанию, – довольно промурлыкала настоятельница и тихонько шепнула. – Сиротинушка-то наша непростая оказалась.

– Дочка Оттанидисов? – уточнила Белая роза, вспомнив недавно услышанное. – Что с ними случилось?

– Герцога Оттанидиса? – ахнула Нимина.

Тарена бросила на них взгляд, но поделилась:

– Небо его знает, как это вышло, но преставились супруги Ораи. А девчонка осталась наследницей.

– Странно запирать будущую герцогиню на горе, – заметила Белая роза.

Тарена покрутила трость в руке:

– Странно. Но сама посуди, было бы там с наследованием всё гладко, не отправила бы её Ралена к нам. Себе бы в резиденцию заграбастала. А так, выходит, девчонка только с виду при статусе. Зато наглости… Ничего, поживёт у нас, это немного собьёт с неё спесь.

Белая роза вздохнула:

– Вы так думаете? Мне кажется, она достаточно… гм, тверда в своих мыслях, чтобы… смягчиться от жизни в храме.

– И то правда, нахалка с головы до пят, – по-своему перевела Тарена, – и варваров набрала в носильщики. Поди, специально самых чернявых.

Толпа поодаль зашевелилась: служанки и носильщики развернулись к лестнице.

– Темноволосая дочь в прямой линии наследования. Уж не от стыда умерли её родители? – тихонько бросила Тарена, прежде чем громко спросить: – Закончила? Ну, пойдём, я тебе тут всё покажу.

Мимоходом округлив глаза на обритую голову Нимины, Каталина засеменила следом за настоятельницей.

– Прежде бы сменить тебе одежду на храмовничью.

– Но у меня нет никакой… такой одежды.

– Ничего, у нас и ряса, и мантия найдётся. А твои волосы… Придётся закрыть платком.

Они завернули за угол, и ветер не донёс ответ Каталины.

***

Рассвет неторопливо окутывал горы, заставлял их поблёскивать под ласковым красноватым Солнцем. А белый цвет наполнял окружение невесомостью, от которой казалось: только дунь – здания воспарят в небо. На таком фоне десять сундуков, расставленных хаотично на траве между обителями, не могли не выглядеть более громоздкими и тяжеловесными, чем были.

– Ну, стоят. Из-за чего такой переполох? – проворчала Настоятельница.

– Что же, – Каталина заставила себя выдохнуть, разгладила и так ровную белую мантию, наброшенную на платье, – надеюсь, вы просветите меня о такой интересной традиции, как выставление чужих личных сундуков во двор?

– Что тут непонятного? – Настоятельница, тоже одетая в белую мантию, но поверх рясы, пожала плечами, – Великое начало на носу, суеты столько, беготни, а разве с этими сундуками протиснешься по коридорам?

– И вы позволили их вынести?

– А с чего мне запрещать? Жрицы вольны делать как лучше для обители и храма. Уверена: до тебя они стучали, да не достучались.

– Я ничего не слышала.

– Кто теперь виноват? Я, что ли, приехала и всё сплю и сплю?

Каталина стиснула зубы: глубокое дыхание больше не помогало, старуха, не стесняясь, провоцировала её.

– Вы своими глазами видели, как мне было плохо от такой высоты. Сами же лечили меня молитвами, а потом тащили учиться до заката Солнца.