Белая роза

– Да-да, – оживилась Тарена и поднялась проводить, – ступай, приготовься к вечернему воспеванию: встретишь девчонку, проводишь. Мантию поприличнее найди, не совсем праздничную, нечего её почествовать. Терпением запасись, уважения от этих статусный не дождёшься. Волосы… Это я к вечеру разведу. Да не покинет тебя Солнце.

– Да сопро… – Дверь грохнула. – …водит вас Луна.

Белая роза закатила глаза. В этом храме ни у кого не было манер. Она развернулась, прошла вдоль по коридору до широкой арки и чуть нос к носу не столкнулась с вылетевшей из-за угла Ниминой.

– Вот вы где. А я вас искала, – радостно прощебетала та, проверив потери на круглом деревянном подносе.

Многочисленные мисочки и блюдца с трудом умещались на небольшой поверхности и выпирали боками за края, будто так и норовили ускользнуть.

– Зачем?

– Так, время трапезы, а вас в комнатах нет.

– Нужно было просто оставить там. Это что? Сразу и на вечернюю трапезу?

– Н-нет, – растерянно покачала головой Нимина, – для утренней. Бульон, хлеб, картошка, со вчера осталась, но на кухне хорошо погрели, толчёные бобы, травы. Как ещё продержаться до вечера?

– И ты столько съешь за раз?

– В храме? Даже мало будет: спустишься, поднимешься, и не было трапезы. А вам я наложила немного, вы ведь такая… м-м-м… – скорчилась Нимина, напряжённо подыскивая слово, – худенькая?

– Я поняла, пошли.

Белая роза нырнула под арку и вышла на дорожку. Нимина засеменила следом. Мраморная крошка, переливаясь под солнцем, захрустела в такт их шагов. В кустах неподалёку что-то зашуршало, ветки дрогнули, и с листка сорвалась белая бабочка с узкими тёмными пятнышками на крыльях.

– Бабочка кары! – восторженно воскликнула Нимина, – Я такую на листках пошлины видела, но в долине ни разу.

– Они живут на горе. Жили. Их почти не осталось, – отозвалась Белая роза.

– Жалко… А что, старшая священница уже уехала?

– Да.

– О-о-о… Я хотела на неё ещё посмотреть, такая она красивая: высокая, статная, и волосы, точно поле пшеницы.

– Что в этом особенного? Целая обитель светловолосых жриц.

– Нет, я сколько не видела, такие волосы – редкость. Не так, как ваши, конечно, но тоже редкие. Значит, богиня её сильно любит.

– Прямо это и значит? Удивительно.

Внезапно налетел ветер, наполнил округу ароматом цветов, склонил травинки, напал на деревья. Те недовольно затрещали, зашумели верхушками.

Белая роза с Ниминой поспешили в обитель. После яркой лужайки серовато-белый цвет внутреннего убранства подавлял мысли. Каменные своды охлаждали эмоции.

– Где вы едите? – уточнила Нимина, когда Белая роза пропустила её в комнату.

– Поставь к кровати.

– На пол?

– Нет, – Белая роза отвела взгляд, – я хотела сказать, на кровать.

– А где же стол?

– Сломался.

– И как давно?

Белая роза раздражённо дёрнула плечом:

– На днях. Поторопись уже, опоздаешь на трапезу, всё без тебя съедят.

Поднос водрузился на ровно заправленную кровать.

– Вечером сопроводишь меня на воспевание и… – Белая роза замялась, облизала высохшие губы, – постарайся избегать настоятельницу. У неё сегодня плохое настроение.

– Хорошо, постараюсь. А днём вы не пойдёте со жрицами в долину?

– Нет, эм… мне до вечернего воспевания не положено покидать молитвенной комнаты, – пояснила Белая роза и отчего-то почувствовала себя неуверенно.

Особенно когда Нимина восхищённо просияла:

– Вы так добры, что молитесь за нас целыми днями. Как поедите, выставьте поднос к порогу, я уберу тихонько, чтобы вам не мешать, – Она попятилась к двери, но, вспомнив что-то, остановилась. – Ох, Святая!

Белая роза оторвала хмурый взгляд от пола.

– Ключик ваш я на кухне оставила, так что не сбегайте. Надеюсь на понимание, – Нимина хитро улыбнулась, прежде чем исчезнуть за дверь.

– Не вздумай кому-нибудь такое ляпнуть! – крикнула ей вдогонку Белая роза, высунувшись в коридор, и тихо, себе под нос, добавила: – Кто же убегает перед Великим днём? Столько рыцарей к подножью согнали.

«А вот потом…», – прикрыв дверь, она прижалась лбом к шершавому полотну, – «Беззаботная рыжая грешница и тоскующая по родителям сирота – слабее надзора за мной ещё не было».

Глава 2 – В долину

«Всяк на горe помни, ты в месте упокоения Орaи», – гласили крупные резные таблички на столбах, которые можно было встретить каждые сто-двести ступеней на протяжении всего подъёма к храму. Строчки помельче дотошно поясняли: «При восхождении говорить тихо, цветные одежды не носить, еды и воды не употреблять». Корявая приписка в углу добавляла: «Восхождение дозволено по разрешению». За исполнением правил следили храмовые стражники: по два на каждый столб. А в предпраздничные дни горные склоны круглосуточно патрулировали имперские рыцари. Всем этим, чем-то в большей степени, чем-то в меньшей, объяснялись удивительная тишина, спокойствие и некоторая оторванность от мира, окутывающие Великую и Малую горы. Редко когда до них доходили волнения и тревоги империи, надежды на славные победы или смятение очередных неудач.