Белая роза

– Как прикажете, – пропыхтела Филена, не поспевая за Белой розой, – Так бежите, как бы камни не растеряли, они ведь у нас по счёту. – А у дверей зала спохватились: – Подождите, я хоть подол поправлю.

– Поверни его немного влево, – посоветовала Белая роза, – буду обходить Ораи, завернётся обратно.

По её сигналу слуга открыл двери. Их глухой скрип повлёк за собой волны шёпота. И на несколько мгновений все остальные звуки исчезли. Затем зал зашуршал, заскрипел, задвигался, и люди потоком хлынули к стенам, освобождая центр. Откуда-то сверху заиграли арфы.

Белая роза пошла. Неспешно, протяжно. Будто скользя. Позволяя белоснежному шлейфу плавно тянуться следом, а бриллиантам в волосах игриво поблёскивать под светом люстр, создавая невидимую вуаль вокруг её лица. Она дошла до конца зала, обошла статую и замерла, встав прямо перед богиней.

Зал разразился аплодисментами. Они обрушились единым порывом, будто по чьей-то указке, и так же молниеносно оборвались, когда Белая роза открыла рот. И заговорила необычайно торжественно, искреннее, ничем не выдав заученного текста:

– Братья и сёстры, воспрянем духом и утешимся в этот Великий день! Ибо в нём наша Создательница перешла от тяготения к свободе, от страха к надежде, от опустошения к благодати. И пусть он для каждого из нас станет переходом от боли к радости.

Она выдержала паузу, широко развела руки, раскрыв ладони, и заговорила ещё громче.

– Да, мы можем радоваться и праздновать самый важный день в наших жизнях! Встать под взор Солнца и Луны, поклониться им и впитать их благостный свет, что прогнал тьму.

Послышался шум, это в толпе, один за другим, люди склонялись, кто выше, кто ниже.

– И по воле сияющей Ораи не забудем мы тех, кто потерял близких, кто остался без крова, кто томится в плену, как не забывают их Солнца и Луна. Не оттолкнём, как не отталкиваем славных героев, кто принёс нам успокоение. Гормита! Викиошини! Эйкини!

Снова хлынули аплодисменты. Уже не так слаженно: пока одни звонко хлопали, другие обнимались, пожимали руки, промакивали глаза, переговаривались, посмеивались. Краем взгляда Белая роза заметила отделившееся от толпы пятно. Филена незаметно встала позади. Затем второе – Каталина уверенно направилась к ней.

– Это было восхитительно! – зашептала она, остановившись справа. – Не речь, конечно, но то, как ты стояла, и голос, и свет так падал, и ты вся сверкаешь… – она замолчала, вынужденная выдохнуть, – красиво, хоть в театре выступай.

Белая роза только качнула головой, сохранив на лице доброжелательную маску, и продолжила рассматривать зал.

– Я везде вас искала, госпожа Каталина, – шёпотом упрекнула Филена позади. – Вы должны были быстро вернуться, а не исчезнуть.

– Разве? – Каталина по-детски вытянула губы вперёд, – Это вышло случайно. Зато мне не пришлось делать этот смешной полукруг. Зачем он вообще? Почему бы нашей святой просто не выходить из задних дверей. Представляешь: музыка, свет, и она вся в блеске. Какая была бы картина!

– Этот смешной, как ты говоришь, полукруг является символом оборвавшейся жизни Ораи, – выдавила через растянутые в полуулыбку губы, Белая роза. – Не выставляй себя ребёнком и будь потише.

– Ах, символизм, – хихикнула Каталина.

Она казалась необычайно довольной и расслабленной.

– Вы же помните, что нужно делать? – уточнила Белая роза, обратившись преимущественно к Каталине, чьё хорошее настроение не внушало ей никакой уверенности в беспроблемном завершении церемонии.

– Да, Святая.

– Конечно. А тут все сплошь светловолосые. Грешники для империи ничего не сделали?

Их отвлёк зазвеневший колокольчик, а после громко заговорила Ралена:

– Братья и сёстры, позвольте мне начать церемонию принятия даров для нашей Сверкающей Богини Ораи и напомнить вам о смирении в принятии её голоса, чьим проводником служит Восемьдесят шестая Святая дева.

По толпе двинулись слуги, объявляя о порядке выхода. Первым, Белая роза едва сдержала удивление, вышел Кассиан. В тёмно-зелёном костюме, поверх которого тяжёлыми складками свисала белая мантия из плотной переливающейся ткани. На фоне остальных, предпочитающих светлые лёгкие одежды, его наряд казался неуместно мрачным и… бедным. И будто бы чувствуя это, Кассиан постоянно одёргивал мантию, стараясь спрятать выглядывающий пиджак.

– Не покидает вас Солнце, рыцарь Кампранидис, – мягко улыбнулась Белая роза.

Мужчина покраснел, опустился на колено и ответил с небольшой запинкой:

– С-сопровождает вас Луна, Ваше Святейшество.

Затем вытащил из-под мантии небольшой свёрток из белой тонкой ткани и протянул его Белой розе.

– Ваше Святейшество, если мне позволено, хотел бы я посвятить дар вам. Возможно, он не очень ценный, но, поверьте, я вложил в него все свои мысли о вас.

Каталина дёрнулась, поспешно опустила голову.

– Я ценю это, – Белая роза приняла свёрток, – хоть я лишь тень Ораи, мне приятно знать, что моя маленькая служба была вам полезна.

– Вовсе ты… вы не тень! – с жаром воскликнул мужчина и покраснел ещё больше.

– Буду молиться Богине о милости защиты для вашего ордена. Да не покинет вас Солнце, рыцарь Кампранидис.