Белая рыба. Сказания о Бай и Ю. Перья сороки

– После того как мы с братом уйдем, некому будет заботиться о Хитреце, который сейчас дома у Цзян Го. Я его вылечил, и мы собирались отпустить его на волю. Может, ты заберешь его в горы?

– Хитреце?

– Это олень, которого мы с Цзян Го спасли.

– Предоставь это мне, я хорошо о нем позабочусь.

– И… – Мальчик посмотрел на Су Е.

– Что-то еще?

– Нет-нет, только это. – Тянь Дун проглотил желавшие вырваться слова. – Пойдем, я провожу.

– Нет необходимости, – помахала она рукой. – Поторопись домой, чтобы завтра ты мог присоединиться к Цзян Го.

– А ты не боишься встретить волков?

– Разве братец Цзян Го не говорил, что я монстр? – улыбнулась девочка. – Разве монстры боятся волков?

– Он не это имел в виду, – попытался защитить друга Тянь Дун.

– Монстр или нет, я не причинила вам никакого вреда, – прошептала Су Е.

– Цзян Го с детства сирота, поэтому ему трудно доверять другим, – сказал юный травник. – Не вини его.

– Я не виню его. Он пожертвовал собой, чтобы спасти меня, я не обвиню его ни в чем до самой своей смерти.

Тянь Дун не послушался Су Е и проводил ее до склона горы. Хотел и дальше, но Су Е настояла, чтобы он возвращался.

– Братец Тянь Дун, ты подарил мне шпильку с цветком, так что я тоже сделаю тебе подарок на прощание.

Мальчик не ожидал от нее такого и заволновался. Су Е расстегнула ворот, сняла что-то с шеи и протянула Тянь Дуну. Тот присмотрелся внимательнее. Это оказался синий листик с отверстием, сделанный из лучшей яшмы и без каких-либо изъянов.

– Это слишком ценная вещь, я не могу ее принять. – Он собрался вернуть подарок Су Е.

– Подожди, – сказала она и сжала его руку. – Дедушка оставил его мне. Если ты будешь в опасности, можешь воспользоваться им, чтобы вернуться к священному дереву. Не говори Цзян Го, он начнет сомневаться во мне еще больше, так что бери и сохрани в тайне.

Тянь Дун был поражен, что у Су Е была такая вещь. По его мнению, дерево вполне способно излечить травму ноги потому, что это мощное целебное растение, о котором он не знал. Но сила лепестка была далеко за пределами его воображения.

– Только использовать ты его можешь всего лишь раз, – сказала девочка, не обратив внимания на выражение лица травника. – Потом он станет обычным кулоном, поэтому мне не хотелось им пользоваться.

– Это твой подарок от дедушки, я не могу его принять, – интуитивно отказывался Тянь Дун.

– Я и так каждый день провожу у священного дерева без возможности уйти. Мне не нужна эта вещь.

Теперь, наконец, Тянь Дун поверил словам Цзян Го: Су Е владела необычными способностями, однако то, что она сказала ранее, было правдой – она не причинила им вреда. Более того, она отдала им свою драгоценную обезьянку и такую ценную дружбу…

– Тогда я пока приму это. – Мальчик пришел в себя и улыбнулся ей. – Я сохраню его, постараюсь не использовать и вернуть тебе.

Он был уверен в том, что Су Е способна позаботиться о себе, поэтому попрощался и вернулся в деревню.

Спустя время он все никак не мог уснуть, держа в руках яшмовый лепесток и размышляя о будущем для них троих. Когда он все-таки заснул, ему вновь пришло во сне белоснежное животное, но на это раз оно ничего не говорило, а лишь вздыхало издалека.

После того как Су Е отдала мальчикам Арахиса и яшмовый лепесток, она почувствовала, что сделала все, что в ее силах, и, напевая, пошла к себе в горы. С каждым шагом под пение она преодолевала все большее расстояние, пока не вернулась в долину к священному дереву.

Тянь Дун и Цзян Го служили в армии уже несколько месяцев и побывали в разных местах.

Погода становилась все холоднее, а провизии и еды для лошадей было недостаточно. Люди получали лишь половину от того, что им полагалось. Обувь изнашивалась, боль в ногах становилась невыносимой от долгого марша.

Их двоих скоро должны были отправить на поле боя, где они не только будут ежедневно тренироваться, но и терпеть издевки со стороны ветеранов. Чем ближе становился день отъезда, тем более подавленным становился Цзян Го, вываливая все свои переживания на Тянь Дуна. Для не столь выносливого травника жизнь становилась еще тягостней, но он держал слово, данное Су Е, заботиться о Цзян Го и, стиснув зубы, терпел. Ветераны посылали его приносить воду издалека или нести тяжелый груз, но Тянь Дун не жаловался, чем вызывал восхищение у опытных воинов.

Было несколько случаев, когда кто-то в полку заболевал. Травник вызывался помочь и побеждал недуг, даже самый серьезный. Он заслужил уважение, и многие хотели с ним подружиться.

В ночи у Тянь Дуна настолько сильно болело все тело, что он терял рассудок и, сжимая в руке яшмовый лепесток, считал дни, когда сможет увидеться с отцом и Су Е.

– Я не могу больше здесь оставаться, – сказал как-то ему Цзян Го. – Хочешь сбежать со мной?

– Как сбежать? – поразился травник. – За дезертирство лишают головы.

– Я собираюсь стать генералом, а все эти мелкие ежедневные дела мне не помогут, – вздыхал Цзян Го. – Вот бы война началась пораньше.

– Но обычные люди молятся, чтобы не воевать. Если начнется война, они могут остаться без крыши над головой.