Белая рыба. Сказания о Бай и Ю. Перья сороки

– Что эти деревенские старики да девки понимают! – презрительно отозвался Цзян Го. – Если ты не сражаешься за свою землю, как твой правитель может расширить территорию? Без земель и домов ни у кого бы не было.

– Ты неправ, – не мог не возразить другу Тянь Дун. – Я не хочу с тобой ссориться, но и драться ни с кем я не хочу, просто надеюсь, что мы сможем благополучно вернуться домой и воссоединиться со своими семьями.

– Ты, кажется, забыл, но у меня нет семьи, – усмехнулся Цзян Го.

На мгновение юноша почувствовал укол совести: из-за спора с братом он оговорился и сказал то, чего не следовало.

– А Су Е? Разве она не ждет нас?

– Эта ведьма не имеет ко мне никакого отношения.

– Не говори так, я тоже твоя семья.

– Тогда тебе следует держаться рядом со мной, – решительно сказал Цзян Го.

Пока они спорили, за лагерем затрубил рог – на слух Тянь Дуна негромкий, больше похожий на хмурый стон.

– Война! Это война! – твердили друг другу люди.

Цзян Го оттолкнул друга и начал собирать свои вещи. У Тянь Дуна не было времени сказать ему еще что-то. Пробираясь к лагерю, Тянь Дун по дороге собирал лекарственные травы.

Обезьянка Арахис, подаренная Су Е, прыгала на плече у Цзян Го и с любопытством наблюдала, как Тянь Дун их разбирает.

Вскоре они направились к полю боя. Как и упоминал Тянь Дун, им навстречу бежали люди, покидающие родные дома. Юноше стало очень грустно, но он шел в общем строю, поэтому только продолжал идти вперед, не оглядываясь по сторонам.

Цзян Го преисполнился боевого духа. Наконец-то пришло время изменить свою судьбу, ведь в прошлом он охотился только на диких зверей, а теперь выходит на охоту ради шанса все изменить.

Они успешно провели первый бой, преодолели все трудности, выиграв несколько сражений подряд. На какое-то время их охватила эйфория, у всех были мысли, что их отряд благословили небеса.

Цзян Го смело бросался в атаку, сражаясь, как в последний раз, и, как он и говорил, его старания окупились. Его повысили до командира пятерки, потом шаг за шагом он стал сотником.

Однажды Тянь Дун увидел Цзян Го, возвращающегося с поля боя. Синие узоры на его лице были залиты кровью, а он сам полностью изменился. Это было лицо не мальчика, но мужа.

Тянь Дуна терзало беспокойство. Предчувствие, что что-то вот-вот произойдет. Что еще больше волновало юношу, так это то, что повышение Цзян Го до сотника вызвало недовольство многих ветеранов. Он слышал, как многие говорили, что не признают его командиром.

– Но почему же? – не удержался как-то от вопроса Тянь Дун.

– Вы из одних и тех же мест… – заколебался ветеран.

– Это не имеет значения. Тянь Дун спас многих из нас, он достоин доверия, – возразил другой.

– Цзян Го действительно свиреп и не боится смерти, но всегда идет в бой один, – продолжил первый. – Такой человек не может быть сотником.

– Вы кое-что о нем не знаете. Он сирота и с детства жил охотой, он привык справляться в одиночку.

– И что? Наши жизни в руках сотника, – взволновался ветеран. – Нам все равно, что было в его прошлом, теперь, когда он сотник, ему нужно оставить свою бесчеловечность.

– Бесчеловечность? Как мы дошли до этого? – Тянь Дун был шокирован.

Ветераны переглянулись, и один из них кивнул.

– Скажи ему, ведь это правда.

– В тот момент, когда враг повалил меня на землю, Цзян Го был рядом, но, похоже, не заметил меня. Он думал только о собственном признании, об убийстве врага, и оставил меня раненого лежать там, – рассказал хриплым голосом старый хромой солдат, сидя в углу. – К счастью, ты вовремя пришел на помощь, и я только хромаю, иначе бы просто погиб.

– Да и он не так уж одинок. Он сближается с людьми, когда ему это нужно. Я слышал, как после осады он помог тем ребятам вынести много золота и серебра, – добавил другой.

– Вы с Цзян Го братья, поэтому мы ничего не говорили. Сейчас, когда такой человек командует сотней, мы весьма обеспокоены.

– Должно быть, это какое-то недоразумение. Мой брат вовсе не такой человек, – пытался защитить брата Тянь Дун. – Но он и правда неосторожен, может быть занят сражением и забыть о вас. Все остальное – не более, чем слухи.

– Видимо, он настолько занят принятием должности, что забывает, кто он есть на самом деле, – резко бросил ветеран.

– Прошу вас, не говорите так о нем, – четко произнес Тянь Дун. – Я попрошу его обратить внимание на отношение к вам.

– Надеемся на тебя. В любом случае напоминаем, что он сотник. Нам всем нужно быть осторожными.

Старшие ушли, а Тянь Дун остался один под деревом с еще одним поводом для беспокойства на сердце. Обвинения, выдвинутые ветеранами, были серьезными, и, вспомнив ложь брата Су Е и сомнения в искренности ее дружбы, юноша впервые подумал, что с братом что-то может быть не так. Тем не менее он верил, что Цзян Го не бесчеловечный, но боялся, что он слишком слаб, чтобы помочь брату.