Белая валькирия

Пуля сорвала фуражку с поручика. Рядом упал тот самый кавалерист, со смешной фамилий Шустров, что подвел ему коня. Он умер сразу.

Все это Лабунский видел мельком: огненные вспышки, падающие кони и люди. Они достигли первой линии, засверкали шашки и красная пехота побежала назад. Штаб-ротмистр Аникеев зарубил одного бегущего. Поручик не отставал от командира. Его шашка также окрасилась кровью, хотя убивать Лабунский не хотел. Думал просто оглушить, но клинок раскроил бегущему череп помимо его воли.

– Браво, поручик! – Аникеев показал на высотку, где располагалась вторая линия красных позиций. – Нам осталось немного!

Поручик Лабунский первым поднялся на высоту и под ним пала лошадь. Он ловко соскочил с седла и не дал себя придавить. Пулемет противника был рядом, всего в двух шагах от Лабунского. Ствол был направлен прямо на него и сейчас он даст новую порцию свинца. Но ленту заклинило8 и у Лабунского появился шанс. Он бросился вперед и шашкой зарубил пулеметчика с помощником. Кавалерия ринулась в проход.

Лабунский снял фуражку и вытер пот со лба. Сегодняшняя атака могла стать для него последней. И он только сейчас осознал, в какой ситуации побывал.

– Браво, Лабунский! – рядом оказался Аникеев. – Я в вас не ошибся! Вот что значит гвардейская школа!

Рядом упал кавалерист, сражённый шальной пулей.

– Берите лошадь, поручик и за мной.

Лабунский был снова в седле…

***

Расчет Миклашевского оправдался. Части 47-й дивизии красных, оборонявшие город Зеньков стали отходить. Второй и третий эскадроны устремились в атаку и смяли заслоны красных. Они ворвались с двух сторон и стали рубить отступающие части. С тыла работали артиллерия и пулеметы Аникеева.

Кавалеристы 2-го эскадрона ворвались на красную батарею и перерубили артиллеристов. В течение дня они захватили 23 пушки и 26 пулеметов.

Зеньковская группировка красных была уничтожена. Полковник Миклашевский приказал Аникееву остаться в городе и навести порядок. Сам он с основными силами отправился к деревне Тарасовка…

***

Город Зеньков.

Июль, 1919 год.

Штаб-ротмистр Аникеев не был рад приказу своего полковника. Его манил бой. Во время германской войны он столько раз атаковал линии австрийских окопов и ни разу не был даже ранен. Хотя из офицеров 10-го Новгородского драгунского полка бессменно в строю к лету 1916-го оставался только он.

Встретив Лабунского, он сказал:

– Нам приказано остаться в городе на некоторое время, поручик.

– Я рассчитывал, что мы примем участие в наступлении.

– Таков приказ полковника Миклашевского. Вперёд пойдут 2-й и 3-й эскадроны. Но вы и так уже заслужили орден за сегодняшнее дело, поручик. Нужно разбираться с пленными их у нас около тысячи.

– Надеюсь, расстрелов не будет?

– Нет. Большинство красных вольются в наши части и пойдут на передовую. Таков приказ командующего корпусом генерала Кутепова. У нас нет резервов.

– Вы ныне в должности градоначальника, штаб-ротмистр?

– Нет. Сюда прибудет офицер из тыловой службы. Знаете, поручик, из тех, кто мало бывает на передовой, но получает ордена и чины быстрее тех, кто на передовой.

– Вы его знаете?

– Нет. Но мне он заранее не нравится. Предвижу проблемы…

***

На следующее утро в город Зеньков прибыл капитан Герасимов с ротой бойцов. Он предоставил Аникееву документ.

– Отныне я военный комендант Зенькова. Ваш эскадрон занимается только пленными красными, господин штаб-ротмистр. Всеми иными делами в городе, приказом командующего, ведаю в Зенькове я.

Капитан сразу очертил круг своих полномочий и дал понять, что вмешательства не потерпит…

***

Герасимов сразу занял помещение городской управы. Приказал разыскать тех, кто ранее в ней работал. Сразу явились два человека, состоявшие в должности письмоводителей при градоначальнике.

– Я капитан Герасимов. Военный комендант города.

Чиновники назвали себя.

– Вы в прошлом сотрудники администрации градоначальства? – спросил Герасимов.

– Так точно! – ответили чиновники.

– Никто из вас не сотрудничал с красными?

– Никак нет!

– Отчего? Ведь у красных неплохой паек, господа. А с продуктами теперь трудно.

– Я, господин капитан, могу прожить и без красного пайка. Кстати и без вашего я смогу обойтись. Для меня лучше, чтобы все обо мне просто забыли.

– Вот как? – Герасимов посмотрел на худое лицо чиновника. – Впрочем, не время сейчас разбираться в политических пристрастиях. Не служили у красных и хорошо. Но сейчас я нуждаюсь в вашей помощи, господа.

– И что вам угодно от нас?

– Мне нужно срочно составить список тех, кто сотрудничал в городе с красными, и тех, кто входил в совет.

– Все эти люди сбежали из города, ваше благородие.

– Все? – спросил капитан.

– Так точно-с! Зачем же им оставаться, если они знают, что их ждет.

– Хорошо. А списки евреев города?

– Этих много, сколько угодно-с, ваше благородие. У нас целая улица евреев. Но многие из них приветствуют приход вашей армии в город.

– Приветствуют? – капитан посмотрел на письмоводителя. – Все жиды – это большевики! Это они довели Россию до нынешнего состояния. Вы сами жили здесь при большевиках! И кто был первым в их совете?

– Осип Ранельсон!