Белая ведьма Азеила (СИ)

И выскользнула из комнаты, услышав вслед тихий смешок. Но неприличное предложение юноши быстро забылось, сменившись иными мыслями. Случайный факт, который она выяснила о Кларии, девушку насторожил. Она ничуть не сомневалась в его словах, темный рыцарь действительно великий воин, и едва ли кого-нибудь подпустит на расстояние удара. Вот только едва ли Кларий родился с таким мастерством, и обучение должно было оставить на его теле следы. Тело человека хранит память о нанесенных ему ранах. И то, что у Клария их нет… Не означает ли это, что Кларий — не человек? Быть может, не так далеки от истины те, кто полагают темного рыцаря созданием, а не сыном черного колдуна? И его беспринципность, аморальность и жестокость — следствие нечеловеческого происхождения? Как и физическое совершенство.

— Госпожа Вейлана! — из задумчивости ее вывел Трилл, едва не врезавшийся в девушку.

— Что-то случилось? — встревожилась она.

Мальчишка улыбнулся широко:

— Нет, я пришел сказать, что купальня уже готова, и скоро будет завтрак.

— Спасибо, Трилл, — признательно улыбнулась Вейлана.

Купальня и завтрак перед дальней дорогой — то, что нужно. А впереди — встреча с настоящим рыцарем. Человеком, достойным белой ведьмы. Единственным, способным пробудить ее силу. Тем, кто может все изменить… Понимает ли Кларий, как изменится сама Вейлана? Допускает ли мысль, что день, когда исчезнет проклятие, сделает ее достаточно могущественной, чтобы просто отмахнуться от досадной помехи в его лице? Вернуть долг жизни можно разными путями, не обязательно тем, который требует спаситель.

Вейлана не хотела думать о Кларии. Слишком они разные, чтобы попытаться его понять. И все же ей никак не удавалось избавиться от воспоминаний о его объятиях. Так странно, человек, не привыкший отказывать себе ни в чем, терпел боль, лишь бы только обнять ее. И никаких попыток зайти дальше. Случалось ли с ней когда прежде, чтобы мужчина остановился, но не отступил? И это казалось поистине удивительным. Настолько, что Вейлана не могла об этом не думать.

Кларий не испытывал к женщинам ни малейшего трепета. С юных лет он привык пользоваться женским телом для своего удовольствия, и Вейлана ему нужна именно в этом качестве. Так почему же, встречая одно препятствие за другим, он не отступает, возвращаясь к более доступным женщинам, а упрямо остается рядом, в надежде справиться с проклятием? Этого Вейлана не понимала. Да, она — красива, с этим не поспоришь. Возможно, кому-то она покажется соблазнительной, а кто-то воспримет как вызов ее неприступность.

Но ведь есть и другие, не менее красивые женщины. Более доступные, куда более соблазнительные. И Кларий, обойдя почти весь Азеил, наверняка встречал таких. Так почему же он столь упрям? Нет, Вейлана не жаловалась, ведь это упрямство спасало ей жизнь. Лишь недоумевала, не зная, насколько его хватит.

Завтрак прошел без Клария, и Вейлане снова пришлось нести упрямцу его порцию. Ее так и подмывало спросить, почему он не ест со всеми, но слишком свежи воспоминания о предыдущем неудобном вопросе, поэтому девушка промолчала. И в молчании сидела рядом с Кларием на скамье во дворе, по-утреннему оживленном. Проходя мимо них, люди невольно ускоряли шаг, с опаской поглядывая на темного рыцаря, а он упорно игнорировал чужие взгляды, сосредоточившись на еде. И вновь Вейлана поразилась, до чего аккуратно он ест, не оставляя ни единой крошки. Как истинный аристократ.

Или человек, знающий, что такое голод.

Но это предположение Вейлана отмела сразу. Черный колдун никогда не проигрывал. Никогда не терпел поражений. В жизни Клария просто не могла возникнуть ситуация, когда ему не хватало еды. Сын черного колдуна ни в чем не знал недостатка. Потому-то и вырос таким… испорченным.

Поблагодарив хозяев за гостеприимство, Вейлана последней уселась в экипаж, и самоходка покинула ферму.

Девушка сразу почувствовала это — напряжение, повисшее в экипаже. Подавила вздох. Пэн и Трилл ночью времени не теряли, обсудили Клария и пришли к выводу, что одинаково его терпеть не могут. Причем совершенно взаимно. Вейлана усомнилась, правильно ли она поступает, держась за этих двоих. Пэн нужен ей, чтобы путешествие рядом с Кларием не казалось кошмаром; а Трилл нуждается в них, чтобы добраться до места, где будет в безопасности. И, если отбросить эгоизм, эти двое вовсе не обязаны сопровождать ее. Пэн способен позаботиться о мальчике, и можно спокойно высадить их в соседнем королевстве… Они не пропадут.

А вот она…

В обществе одного только Клария ей совершенно неуютно. Каждый разговор с ним — это мука, борьба с непонятными, неизвестно откуда появляющимися чувствами, обычно не свойственными ей. И в то же время он слишком хорош собой, чтобы его можно было игнорировать. Вот почему она так вцепилась в новых попутчиков, эгоистично и неоправданно. А они вынуждены терпеть рядом Клария, потому что хотят помочь королеве.