Беларусь. Памятное лето 1944 года (сборник)

В глубокой тайне сохранялось и время перехода в наступление. Только за несколько часов до его начала военные советы фронтов обратились к войскам с призывом нанести противнику сокрушительный удар и освободить Беларусь [3].

Весь этот комплекс мер в конечном счете оправдал себя. Факты свидетельствуют, что противник был введен в заблуждение относительно истинных наших намерений. К. Типпельскирх, в то время командовавший 4-й немецкой армией, писал впоследствии, что генерал В. Модель, возглавлявший фронт в Галиции (группу армий «Северная Украина»), не допускал возможности наступления русских нигде, кроме как на его участке. И высшее гитлеровское командование вполне с ним соглашалось [3]. Кроме того, по показаниям пленных, а также из захваченных документов было установлено, что противник лишь догадывался о наших намерениях, но не знал, где и когда начнется наступление [2].

Таким образом, весь комплекс проведенных организационных и практических мероприятий по достижению внезапности при подготовке к операции «Багратион» полностью оправдал себя. Командный состав Красной Армии показал, что он мастерски овладел одним из принципов военного искусства – внезапностью. Этот богатейший опыт прошлого нельзя забывать.

Литература

1. Советская военная энциклопедия. – М., 1976. – T. 2.

2. Лобов, В. Н. Военная хитрость в истории войн / В. Н. Лобов. – М., 1988.

3. Сеоев, В. Б. Внезапность в наступательных операциях Великой Отечественной воины / В. Б. Сеоев. – М., 1986.

4. Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны, 1941–1945 гг. – М., 1976.

5. Шеховцов, Н. И. Способы достижения внезапности в годы Великой Отечественной войны / Н. И. Шеховцов. – М., 1957.

6. Антипенко, Н. А. На главном направлении. – М., 1967.

7. Сборник материалов по изучению опыта войны / Н. А. Антипенко. – М., 1944.

Решение проблем прорыва обороны и развития успеха подвижными группами армий и фронтов в операции «Багратион»

В. В. Тригубович, В. Е. Сухоруков (Минск)

Еще задолго до войны советская военно-теоретическая мысль пришла к выводу, что успешное ведение наступления потребует не только решительного взлома вражеской обороны, но и быстрого переноса основных усилий наступающих войск в оперативную глубину обороны противника с целью развития успеха. Это достигалось вводом в сражение подвижных групп армий и фронтов, их еще называли эшелоном развития успеха. В зависимости от периода войны они состояли из наиболее подвижных войск (танковых, механизированных и кавалерийских корпусов и даже танковых армий) [1, с. 12].

Эти положения нашли отражение в наступательных операциях второго периода Великой Отечественной войны, в частности в ходе контрнаступления советских войск под Сталинградом, и получили дальнейшее развитие в операциях 1944–1945 гг. Как показывает боевой опыт, Белорусская стратегическая наступательная операция явилась одной из наиболее поучительных по эффективности боевого применения подвижных групп фронтов и армий в ходе развития наступления в оперативной глубине.

Она характеризовалась большим размахом и применением значительного количества соединений и объединений бронетанковых и механизированных войск. Так, к началу операции «Багратион» привлекаемые к участию в ней фронты были дополнительно усилены бронетанковыми и механизированными войсками. Из резерва Ставки ВТК в состав 1-го Прибалтийского фронта был передан 1-й танковый корпус, в состав 3-го Белорусского фронта – 2-й гвардейский танковый и 3-й гвардейский механизированный корпуса. В полосу 3-го Белорусского фронта из состава 2-го Украинского фронта была перегруппирована также 5-я гвардейская танковая армия. Правое крыло 1-го Белорусского фронта усиливалось 1-м гвардейским танковым, 9-м танковым и 1-м механизированным корпусами. На левое крыло фронта прибыли: из состава 2-го Украинского фронта 2-я танковая армия, а из резерва Ставки – 11-й танковый корпус [2, с. 19].

На этапе планирования Белорусской операции в Красной Армии сложились твердые взгляды на способы боевого применения бронетанковых и механизированных войск, выработанные на основе трехлетнего опыта ведения войны.

Танковые армии и конно-механизированные группы, в состав которых входили кавалерийские и механизированные корпуса, планировалось использовать в качестве подвижных групп фронтов. Исключение составлял 1-й Прибалтийский фронт. Здесь для действий в качестве подвижной группы фронта предназначался 1-й танковый корпус генерал-лейтенанта танковых войск