Бельгийский лабиринт

Согласно оценкам, в Брюсселе живет от 12 до 20% франкофонов. Точные цифры отсутствуют, потому что никого нельзя принудить однозначно высказаться по тому или иному вопросу, а опросы о языковой принадлежности давно ушли в прошлое. Для полноты картины добавим, что Брюссель является столицей и Федерации, и Бельгии. Столица валлонского региона — Намюр. Нельзя отрицать наличие трений между валлонами и франкоязычными брюссельцами. Они не чувствуют себя близкими родственниками. Основной их опознавательный знак негативный: они не фламандцы. То, что они называют la dynamique flamand, фламандской динамикой, вызывает у них смесь притворного восхищения и зависти. Они подумывают о слиянии провинциального и регионального парламентов. Но это еще не свершившийся факт. Они собираются и дальше активно противостоять всему, что движется в сторону Фландрии, отсюда смена названия. Политически это понятно, но фактически федерация покоится на ложном основании. Брюссель не является одноязычным французским городом.

Для всех парламентов и во всех провинциях выборы проходят каждые пять лет, в один день с европейскими выборами, но не в один день с федеральными. Было бы много практичнее проводить все выборы в один и тот же день, но идеологи Фламандского движения это решительно отвергают. Всё, что даже отдаленно может приблизить Фландрию к ненавистной Бельгии, не встречает ни малейшего понимания в их остекленевших глазах.

Законы одобряются на федеральном уровне. Провинции и коммуны работают на основе декретов. Только в Брюсселе управляют с помощью «ордонансов» — постановлений, распоряжений. Это образчик развитой бельгийской семантики. Правда, фламандцы не принимают всерьез, что Брюссель — провинция. Настоящие провинции издают декреты. А у вас они есть?

Довольно странно, что между законами и декретами нет никакой иерархии. Декреты (или постановления) не подчинены федеральному законодательству. Они обладают равной с ним правовой силой. Руководство федеральным государством и руководство регионами не стоят на одном уровне. Юридическое различие кроется в разной географической принадлежности. Мои законы не встречаются в правовой системе других стран. В Германии, например, существует четкая иерархия между федеральными законами и законами отдельных земель; федеральное право подчиняет себе земельное — таков принцип. Евросоюз действует так же.

Но в Бельгии не так. Вследствие этого сфера компетенции провинций и коммун, с одной стороны, и сфера федеральная — с другой, должны все время четко координироваться между собой, в том числе потому, что во время переговоров о международных соглашениях не всегда можно однозначно определить, какова же позиция Бельгии. В довершение всего национальное законодательство, конкретизируемое в декретах, во Фландрии истолковывается иначе, чем в Валлонии. Правила дорожного движения, например, действуют по всей стране, но министр транспорта во фламандском правительстве позволил себе покрасить светофорные столбы в осиные цвета — черный и желтый. Это фламандские цвета. В Валлонии и Брюсселе они остаются красно-белыми. В последнее время они все чаще становятся интровертно серыми.

Парламент Брюсселя состоит из восьмидесяти девяти депутатов — шестидесяти двух франкоязычных и семнадцати нидерландскоязычных. Число это постоянное. Нидерландскоязычные депутаты гарантированно присутствуют в брюссельском провинциальном правительстве, при этом наблюдается тенденция к паритету. Это компенсация паритета, устанавливаемого в федеральном правительстве, причем в пользу франкофонов. К выборам в брюссельский парламент не допускаются двуязычные партии. Автономная провинция состоит, в свою очередь, из девятнадцати коммун. В коммунальных выборах могут участвовать также и двуязычные партии.

Кроме того, существует еще Rat der deutschsprachigen Gemeinschaft — Совет немецкоязычного сообщества. В нем 25 членов. Он контролирует правительство из четырех министров. Столица — Эйпен. Все это делается для семидесяти тысяч говорящих на немецком. А ведь находятся люди, которые утверждают, что Бельгия притесняет меньшинства!

В регионах возможны в отличие от федеральных также и иные коалиции. Сначала они были идентичны на всех уровнях, потом начались робкие отклонения, которые теперь видны невооруженным глазом. В последние годы «фиолетовое» правительство, например фламандское, возглавлял христианский демократ Летерм.