Белое братство

«В конце первичной эпохи – огромные растения, громадные насекомые. В конце вторичной – динозавры, тридцатиметровые животные и первые люди. Первый человек и, быть может, первая человеческая чета – близнецы – появились из чрева животного в силу мутаций, умножившихся, когда космическое излучение стало очень мощным. Общественное устройство в те далекие времена строилось по подобию тех, которые создавались гигантскими насекомыми первичной эпохи. Взрыв второй луны поставил точку в истории этой цивилизации. Когда появилась третья луна, сформировались обычные люди – меньше ростом, менее разумные. Это были наши настоящие предки. Но и великаны, сумевшие пережить катаклизм, еще существуют – они-то и цивилизуют маленьких людей. Пользуясь советами великанов, новые люди создали два могущественных государства, две Атлантиды: одну – в Андах, другую – в северной Атлантике. 12 тысяч лет назад Земля приобрела четвертый спутник, нашу теперешнюю Луну. В результате этого произошла новая катастрофа. Земной шар приобрел нынешнюю форму – сплюснутый у полюсов эллипсоид. Северные и южные моря стеклись к экваториальному поясу. Атлантическая цивилизация исчезла за одну ночь. В этот новый период великаны выродились».

Погружаясь в тему апокалипсиса, который ему самому теперь начинал казаться неминуемым, Успенский продолжал поиски все новой и новой информации, цепляясь то за одно упоминание фамилии или книги, то за другое. Внутри у него складывалась не то чтобы совершенно понятная, четкая картинка, но ее ощущение, некое объемное чувство, которое росло и ширилось внутри. Оно будто требовало подпитки, чтобы стать чем-то завершенным. И под его влиянием Успенский продолжал искать всё новые следы. Монитор ноутбука пестрил строчками Елены Блаватской, четы Рерихов, Гурджиева, Генона. Успенский удивлялся тому, как складно и убедительно они вторят друг другу, а самым удивительным ему казалось то, что теософские теории не противоречат предсказаниям той же Ванги. Ну не могла же слепая перелопатить столько книг, в самом деле? От теософов Успенский узнал, что остатки атлантов поселились среди людей, атлантическая раса смешалась с народностями, которые сохранили память о Первичном знании, например, тибетцами. А французский философ Рене Генон поделился с ним легендой: «После гобийской катастрофы учителя высокой цивилизации, обладатели знания, сыны Внешнего разума, поселились в огромной системе пещер под Гималаями. В сердце этих пещер они разделились на два „пути“, правой и левой руки. Первый „путь“ назвал свой центр „Агарти“ („Скрытое место добра“) – и предался созерцанию, не вмешиваясь в мирские дела. Второй – основал Шамбалу, центр могущества, который управляет стихиями, человеческими массами и ускоряет приход человечества к „шарниру времени“. Маги-водители народов могут заключать договор с Шамбалой, принося клятвы и жертвы».

«Я ведь в некотором смысле тоже приношу человеческие жертвы, – почему-то подумал осоловевший от всего прочитанного Вадим Сигизмундович. – Ведь люди приходят ко мне за помощью, а я обираю и обманываю их…» В этот момент он понял, что пора ему отвлечься.

Он посмотрел на время и удивился тому, как быстро пролетел день, на часах было без пятнадцати шесть. Успенский прислушался – в квартире было тихо, и он решил, что можно спокойно перекусить, сталкиваться со Светой ему не хотелось. Но куда от нее было деться? Она караулила его у самого холодильника, и Вадим Сигизмундович узнал очередную новость за этот день, что завтра его ждет пресс-конференция. Это, впрочем, его волновало меньше всего. Прихватив бутерброды, он снова удалился к себе. Быстро поел, запил чаем и прилег на диван, обдумывать то, что открыл для себя. Но покой длился недолго. Не прошло и часа, как Света заглянула к нему и протянула несколько листов с каким-то текстом.

– Вот, Вадик, это шпаргалка для пресс-конференции. Я понимаю, что времени на подготовку мало, но что делать, ложка дорога к обеду, тянуть нельзя. Я тут набросала кое-что в общих чертах. Но ты и так уже заработал себе авторитет благодаря предсказанию, поэтому, если что, напускай важности и тумана.

– Хорошо, – ответил Успенский, надеясь, что Света уйдет.

Но она снова начала осыпать его ценными указаниями, которым, казалось, не было конца. Улучив момент, Успенский сказал, что ему надо готовиться, и лучше это делать одному в тишине и сосредоточении. «Ты ведь не хочешь, чтобы завтра я все испортил?» Аргумент подействовал, Света покинула пределы его личного пространства. Он бегло проглядел «шпаргалку», небрежно бросил листки на стол, так, что они разлеглись широким веером. Выведя ноутбук из спящего режима, он стал собирать в отдельный файл цитаты из Гербигера, Рерихов, Генона. Также при помощи Интернета он оживил в памяти Откровение Иоанна Богослова об апокалипсисе, снова удивившись, что и его слова не противоречат сегодняшним открытиям. Успенский на всякий случай надергал цитат и из Откровения.